— Прекратишь ты или нет? Хватит уже психовать, ты на отдыхе. Что ты дергаешься? Все прекрасно, расслабься!

— Не получается, — мрачно буркнул Вознесенский, — наверное, не все так прекрасно.

— Какой же ты нудный!

— Какой есть!

Несколько минут назад Станислав не выдержал и тайком набрал номер Леры в общежитии, но телефон молчал. В сердце встрепенулась надежда и снова погасла. Свенцицкая словно прочитала его мысли.

— А знаешь, что я тебе расскажу, — сказала она как бы между прочим, — как-то забыла это сделать раньше. Твою красотку избили бандюки, наверно, не поделилась с кем-то или что-то слила. А может быть, провалила очередное задание… Так ее отутюжили, что она в больнице лежала, в себя приходила…

Вознесенский промолчал, но сердце у него забилось бешено. Он постарался сохранить спокойствие.

— Не пойду сегодня никуда, иди одна, повеселись. А я полежу. У меня что-то голова разболелась…

Свенцицкая взбесилась. Стас с каждой минутой раздражал ее все больше. Что за идиотские капризы! Именно на сегодня они запланировали ужин в шикарном ресторане, места в котором заказали за несколько дней. Ирена отшвырнула в сторону пудреницу так, что зеркальце разбилось, а осколки разлетелись по балкону. Ее визг был слышен, наверное, даже внизу.

— Да что ты себе позволяешь! Какая-то старая развалина! Я тебя сюда привезла, чтобы ходить везде одной, пока ты тут лежишь и распускаешь сопли! Срываешь мне все планы! Знаешь, чего мне хочется? Ударить тебя по голове, чтобы ты пришел в себя. Не узнаю просто. И все это сделала какая-то девка!

— Замолчи, Ирена! — прохрипел Вознесенский и влил в себя остатки виски. — Я тебе сказал — замолчи! Не могу тебя слышать!

Он схватился за голову, рывком поднялся и вышел из номера.

Ирена упала на кровать и принялась колотить руками подушки. Потом села на постели и злобно огляделась. Чтобы она позволяла кому-то, а уж тем более Стасику, отравлять себе жизнь! Да никогда! Ей снова вспомнился Мухаммед. Господи, как с ним было хорошо! Такой спокойный, интеллигентный, обаятельный. Не то что это…! Свенцицкая всхлипнула. Она вернулась к туалетному столику, с остервенением взбила себе волосы, нарисовала губы поярче. В последнее время ее макияж становился все более вызывающим, и ей это нравилось. Ирена надела туфли, взяла сумочку и отправилась развлекаться. Пусть Стас делает что хочет! Она получит то, ради чего приехала.

Гости, находящиеся в тот вечер в одном из самых дорогих ресторанов на берегу, поражались, глядя на ярко размалеванную пьяную женщину, которая истерично смеялась, пыталась танцевать, но все время спотыкалась, хватая за руки танцующих мужчин, и фальшиво распевала популярные песни. Под конец вечера ее вывели из ресторана под руки два сердобольных официанта и кое-как доставили в номер. Там она потребовала, чтобы они остались с ней, пыталась устроить перед ними стриптиз, пока они насильно не уложили ее в кровать, где она и затихла.

Вознесенский бродил до утра по прохладным приморским улицам и не мог справиться со своей тоской.

Наверное, ему нужен психиатр. Он не болен, нет — просто устал. Бывает, накапливается переутомление, но стоит попринимать каких-нибудь пилюль — и все в порядке. Как ему хотелось побыть одному! Но ядовитым сверлом в сердце прокручивалась мысль: нет, надо бережнее относиться к Ирене, забыть про то, что случилось с Лерой. Тем более что она предала его, а Свенцицкая, наоборот, столько для него сделала…

На рассвете Станислав вернулся в номер. Там он обнаружил Ирену, которая валялась в одежде на смятой кровати. В спальне воняло табаком и перегаром.

Он открыл окно и вышел на балкон. В предутренней туманной пелене пробивались солнечные лучи. С моря дул свежий, отрезвляющий ветер, шумели волны, кричали чайки. Вознесенский закрыл глаза, погружаясь в звуки. Это было минутой отдохновения…

В комнате раздался грохот. Через минуту, продирая опухшие глаза и размазывая по лицу остатки вчерашнего макияжа, на балкон вылезла Свенцицкая. Ее мутило.

— Слышь, сколько времени? Ты где был? — Она потянулась за стоявшей на столике бутылкой виски и жадно сделала несколько глотков из горла. — Фу, хорошо!

Смешанное чувство омерзения и жалости накатило на Вознесенского. Он на руках отнес Ирену в ванную, аккуратно раздел, включил воду. Ей было совсем плохо.

— Я тебе обязательно ребеночка рожу, я решила, — заплетающимся языком проговорила Свенцицкая, стоя под теплыми струями воды, — хоть мне врачи и сказали, что не смогу никогда… Я уже узнала, в Швейцарии есть клиника…

Вознесенский завернул Ирену в большое махровое полотенце и отнес обратно в постель. Она мгновенно отключилась. Станислав сидел и смотрел, как она спит. Не отпускало ощущение, что рядом совсем чужой ему человек. Но он гнал от себя такие мысли.

Днем они помирились. Ирена, усталая и притихшая, пыталась что-то сделать со своим опухшим лицом. Вознесенский тоже чувствовал слабость после бессонной ночи и лежал на кровати, закинув руки за голову.

— Ты же никогда, никогда меня не бросишь? — жалобно спрашивала Свенцицкая, заглядывая ему в лицо.

— Никогда, конечно, никогда, — отвечал Станислав, стараясь не смотреть на нее. Ему было очень тяжело. — Ты что-то рассказывала про клинику в Швейцарии…

— Да! — Ирена оживилась, глаза ее блеснули. — Я туда поеду и обязательно рожу тебе ребеночка… Я знаю, что нужно делать!

— Поезжай, поезжай… — Вознесенским вновь овладела сонливость. — Я посплю немного, а ты выйди погуляй, что ли… Сходи искупайся. За все это время ты еще ни разу не купалась в море. Не надо все время рядом со мной сидеть, пожалуйста. Я хочу побыть один.

— Милый! — Ирена начала целовать лицо и руки Станислава, расстегивая ему рубашку.

— Не надо сейчас, пожалуйста. Я очень устал. Потом…

— Нет, надо, надо! — Свенцицкая уже целовала самый низ его живота.

— Хватит! — Вознесенский довольно грубо отшвырнул от себя Ирену, она стукнулась об изголовье кровати и посмотрела на него злобно и непонимающе.

— Ты что, больной?

— Я же тебя просил, Ирена! Извини. Я просто очень устал. Мне нужен отдых.

Свенцицкая надула губки и обиженно удалилась в ванную. Вознесенский закрыл глаза. Господи, когда все это кончится? И чем?

… — О, не ждали так рано! — Анна обняла подругу. — Проходи, что так мало погостила у родителей?

— А! — Лера махнула рукой. — Есть сложности. Здесь будет лучше.

— Понятно, проходили, — рассмеялась Анна, — хотя, как эгоистка, я очень рада твоему приезду. Есть новости. Как ты себя чувствуешь?

Она уже налила подруге чай и села рядом:

— Гораздо лучше. Только тоскливо на душе очень… Ну что там у тебя интересного и нового, рассказывай.

— Занималась твоим трудоустройством. Я сначала думала определить тебя вместо себя в банк, но тебе это вряд ли будет интересно. Референтская работа, да еще при мужчине, который очень даже не против…