— По-моему, Анна до сих пор вся в этом…

— Да, но я в последние годы поняла, что ничего не знала о том, что у них там на самом деле было. И очень каюсь, что, не разобравшись, причинила моей девочке такую боль. Но Анна всегда была старше Галы — не по возрасту, по развитию чувств. От того и переживала все слишком глубоко. А Гала скоро родит, у нее состоялось подобие семейной жизни. Хотя, глядя на нее с тем мальчишкой, я не очень верю в их будущее. По-моему, она сейчас не сильно счастлива…

Их разговор прервал врач. Он долго осматривал Леру и нашел, что ее состояние улучшилось. После обеда вернулась Анна, которой удалось реализовать задуманное. Она вместе с Димой упаковала и перевезла небогатые Лерины пожитки. Дима передал для Леры белые хризантемы. Они пахли дождем и осенью.

— Все бы поместилось в две сумки, если бы не книжки! Вот с книжками пришлось попотеть, хорошо, что Димка помог. Очень приятный парень, — улыбнулась она.

— А как же твоя работа, Ню? Ты же почти все последнее время проводишь со мной, — спохватилась Лера.

— Как раз собиралась тебе сообщить, — весело сказала Анна, — я тоже ушла с работы. Надоело все — бумажки, встречи, переговоры! Хочется чего-то нового, как будто мне вожжа сама знаешь куда попала. Поеду, как и хотела, во Францию, поучусь немного. Языком позанимаюсь наконец нормально, новые места посмотрю. Вот как только буду уверена, что с тобой все в порядке, — и рвану. Приедешь ко мне в гости на реабилитацию.

Лере взгрустнулось. Но Александра горячо поддержала Анну.

— Правильно, дочь! Новые места рождают новые впечатления. Я вот тоже скоро обязательно поеду в Италию. Тянет меня туда… А уж тебе, Лерочка, сам бог велел, с твоими-то языками…

— Мне бы здесь разобраться… — печально протянула Лера.

— Все образуется, посмотри на меня, — расхохоталась Александра, — главное — в себе разобраться!

Через несколько дней были приобретены билеты в Новгород, и врач дал добро на поездку Леры к родителям. Анна и Александра проводили ее на вокзал и посадили в поезд.

— Смотри не шали там! А то психика еще неустойчивая! — шутила Анна.

— Передавай маме привет, — просила Александра, — и отвлекись от всего. Просто отдохни.

— Хорошо! Спасибо за все, дорогие мои! — Лера была тронута до глубины души добротой этих женщин. Они стояли, как две сестры, в обнимку на перроне — обе стройные, высокие, красивые.

И было совершенно непонятно, почему рядом с ними до сих пор нет достойных, сильных мужчин.

Леру родители приняли достаточно прохладно. После теплой, уютной обстановки подругиного дома это особенно бросалось в глаза. Лера решила ничего не рассказывать о своих проблемах, вскользь упомянула только об уходе с работы.

— Я так и знала, — язвительно заметила мать еще с порога, — я тебя предупреждала! Останешься без всего — без работы, без денег и без квартиры. Надо было думать головой, а не другим местом. Кого я воспитала? За что мне наказание такое?

— Мама, у меня все хорошо. Я приехала просто немного отдохнуть, все обдумать. Вернусь — и сразу же устроюсь на работу, найду себе квартиру. Все будет нормально, не волнуйся.

Но мать уже было не остановить.

— И что тебе мешало выйти замуж за какого-нибудь нормального, перспективного мальчика в институте, — ворчала она, — вот был же Васенька, твой сосед по общежитию, который сейчас в аппарате правительства трудится, или Петя, который в Америку в посольство работать уехал… Хорошие люди.

— Мама! Я же тебе говорила уже, что это было абсолютно невозможно! Васенька — скотина порядочная, алкоголик законченный через несколько лет будет, а Петя — сынок дипломата, достойный представитель золотой молодежи, бездельник, который всего в жизни добьется только через связи отца!

— Ну там же были и другие мальчики из приличных семей, — не сдавалась мать, — просто ты непонятно чем занималась! Время упустила. Смотри, сколько тебе уже лет. Скоро вообще никому не нужна будешь. Вот твоя сестра молодец, уже сейчас себе достойного жениха присматривает. А ты! Вся поистрепалась — тощая стала, не девка — суповой набор, тьфу! Кто на такую посмотрит? Я говорила, чтобы ты бросила этого еврея поганого, пока он тебя не бросил. И что? Только еще внука еврейского без отца мне не хватало!

— Не бойся, внука не будет!

— Откуда мне знать?

Лера ушла в комнату, хлопнув дверью. Ей было очень обидно. Младшие сестра с братом тоже держались немного настороженно, отстраненно. Леру всю жизнь и дома, и в школе ставили им в пример как отличницу, активистку с блестящим московским будущим. Они иногда почти ненавидели ее за то, что у нее в жизни все складывается слишком гладко. А тут оказалось, что у их сестры тоже бывают проблемы и что будет дальше — вообще неизвестно. Брат и сестра затаились в тревожном ожидании развития событий.

Дни дома превращались для Леры в медленную пытку. Отец вообще старался избегать общения со старшей дочерью, как будто ему вовсе не было дела до того, что у нее происходило. Как обычно, он допоздна сидел в своей химической лаборатории на заводе, вечерами и в выходные пропадал в гараже, занимался любимой старой машиной, которую давно пора было сдавать в металлолом, а когда и был дома, то сидел себе с книжкой в самом дальнем углу и не показывался никому на глаза. В подвале дома уже несколько лет жила кошка, которую он больной и облезлой подобрал на улице. Забрать ее в квартиру мать не разрешила — она терпеть не могла домашних животных. Тогда отец смастерил в подвале домик и выходил животное. Спустится в подвал — и до вечера его не видно, играет там с ней, кормит, разговаривает. Мать, конечно, ругалась на него, но рассуждала, что лучше с кошкой, чем с какими-нибудь потаскушками.

В семье отец всю жизнь был тихим и незаметным, ключевую роль играла мать, которая любого мужика могла подавить своим авторитетом. Самым ярким детским воспоминанием от общения Леры с отцом были их совместные вечерние прогулки. Отец выводил иногда ее на улицу, усаживал на колени и показывал рукой в звездное небо. Он рассказывал ей про историю создания Вселенной, про молекулы и атомы, их чудесные превращения. Именно от него Лера впервые услышала древние мифы, которыми заболела потом на всю жизнь. Непонятно, откуда он их знал? В ее детском воображении очень ясно представлялись Вероника с ее отрезанными волосами, красавец Орион, возлюбленный Артемиды, Плеяды и десятки других героев и героинь.

— Это все сказки научные, что мы одиноки во Вселенной и жизнь конечна. Дочь, посмотри в это небо! Почти у каждой звездочки есть своя планетарная система. Разве можем мы быть одиноки? Разве небо учит нас конечности жизни? Нет, оно бесконечно!

Отец увлекался, рассказывая красочно и увлеченно, и в такие минуты исчезала вся его зажатость, он становился свободным, эмоциональным. Это были самые замечательные мгновения, проведенные с отцом, и они запомнились Лере навсегда. По мере того как дочь подрастала, отец все более отдалялся от нее, предоставляя супруге монопольное право на занятия с детьми. Он никогда не задавал никаких вопросов, не ругал никого из них, но и ласки его были скупыми и случайными. Он жил какой-то своей, тайной жизнью, в которой ему было комфортно одному и куда он никого не пускал. С матерью он никогда не скандалил, исправно приносил в дом зарплату, занимался хозяйством. От обсуждения любых серьезных вопросов всегда уходил. Что он сейчас думал по поводу Леры и ее истории, так и осталось неразгаданной тайной.