Но порошок был хорош.

– Я видел, что можно сделать с его помощью, – признал Азим, – и поддержу вас.

– Благодарю.

– Рано меня благодарить. Я обещал свою поддержку, но вам придется отправиться в Шамрамди, чтобы там добиться своего.

Нассиму не хотелось никуда ехать. Он так долго проторчал в глуши (да еще попал в эту ужасную заварушку в Идиаме), что сил у него почти не осталось. Ненависть, вызванная смертью Хагида, не угасла, но стала не такой жгучей. В сердце военачальника ша-луг появилось место и для других чувств. Он осознал, что можно давать себе отдых, хотя и не научился этого делать.

– Я – калека, – пожаловался Нассим Азиму. – Слишком долго был одержим местью и не смогу существовать при дворе.

– Возможно. Но это мы выясним зимой, – сказал Азим, а потом доверительно шепнул: – Мой родич приступит к освобождению Святых Земель, как только пробьется трава.

Нассим вздохнул. Как он устал! От него уже почти ничего не осталось, а то немногое, что все же осталось, союзники желали обратить против кого угодно, но только не против его заклятых врагов.

Девятый Неизвестный чувствовал на себе тяжесть всех прожитых лет, хотя помнил из этих лет только самые занимательные, а остальные напрочь забыл. Да и стоит ли верить воспоминаниям? Неужели можно столько прожить? Волшебник чувствовал себя почти таким же разбитым, как и после освобождения из Обители Богов.

На этот раз его измотали поиски сына Арленсуль.

Вознесшийся, приняв человеческий облик, сидел вместе с Кловеном Фебруареном в созданной магией элен-коферов таверне – вернее, в воплотившейся мечте о таверне, в самом духе, в идее таверны. В такой тавернистой таверне Фебруарену не доводилось бывать еще ни разу. Там сидели люди и гномы, на несколько минут даже заглянул один смельчак из моров. Все громко болтали и сквернословили. Складывалось твердое впечатление, что честному человеку здесь совсем не место. Тут следовало забыть про все остальные миры.

Может, это тоже в своем роде карманный мир?

Нет, подобно многим другим творениям элен-коферов, таверна почти целиком была иллюзорной.

– Это все не важно, – сказал вознесшийся. – Как у тебя дела?

– Отличился в срединном мире – потерпел сокрушительное поражение. Нашел десять тысяч мест, где нужного нам человека нет. А кстати говоря, у Арленсуль точно сын родился?

Нелепо получится, если он по недосмотру проглядел женщину.

– Да, сын. Так сказано в легенде.

Вознесшийся уже научился не тратить времени попусту и не реагировал или даже не обращал внимания на, как он их окрестил, «подначки» Девятого Неизвестного.

– Почему ты решил встретиться именно здесь? Чтобы я засвидетельствовал, какое хорошее тут пиво? Не могу, брат. Слишком уж горькое и мутное пойло гномы сварили.

Фебруарен солгал: пиво было поразительно вкусным, особенно для забегаловки в такой глуши – прямо-таки в другом мире. Без сомнения, гномье пиво показалось бы отменным любому.

– Элен-коферы – искусные умельцы, – равнодушно пожал плечами вознесшийся. – Пиво превосходное. Если кому-то не нравится, значит у него что-то со вкусом. Хотел тебя кое с кем познакомить.

Кловен Фебруарен быстро прикончил пинту и очень хотел попросить вторую, но потом счел это неразумным – и та, первая, уже давала о себе знать.

– Вкусно, – проворчал он. – Ладно, веди.

Вознесшийся в облике Свавара вышел из таверны и направился к стоявшей у причала большой ладье.

– Как здесь все поменялось, – заметил Фебруарен.

Обитель Богов теперь была не такой мрачной. Вернулся к жизни прибрежный городок. Повсюду проступал цвет, словно пришла весна и принесла обновление этому миру. Божественная ладья из развалюхи превратилась в роскошный корабль.

Прямо за ладьей была привязана лодка, с причала Фебруарен мог видеть только ее мачту, торчавшую из-за борта, но старик не обратил на нее внимания.

– Перемены еще не закончились. Если только сюда по-прежнему будет просачиваться сила. Этот мир далек от своего прежнего облика, но…

Вознесшийся остановил волшебника, развернул его и показал рукой.

Фебруарен взглянул на вершину горы. Небесную Крепость частично скрывали облака, они возникали справа от нее, потом, словно влекомые могучим ветром, неслись прямо на нее и исчезали слева.

– Мост! – вдруг выпалил Фебруарен. – Элен-коферы починили радужный мост!

К воротам крепости действительно вела яркая дуга великолепного радужного моста. Да и сама крепость тоже будто бы чуть помолодела.

– Почти полностью. Теперь по нему можно пройти. Если хочешь попробовать.

– Очень хочу. Если осилю подъем.

В Обители Богов трюк Фебруарена с перемещением по-прежнему не действовал, даже когда открылись ворота в срединный мир. Он мог запрыгнуть сюда из своего мира, но внутри приходилось ходить пешком. Даже к воротам и от ворот. Если плыть на ладье, хотя бы одежда не мокнет.

– У элен-коферов есть повозка, запряженная козами, на ней можно подняться в гору, когда решишься.

– Но мы же шли не туда?

– Да, мы шли на ладью.

Вознесшийся, как выяснилось, хотел показать волшебнику одно занимательное семейство: дедушка, его дочка с мужем, их одиннадцатилетний сын и восьмилетняя дочь, все бледные, костлявые, с жиденькими светлыми волосами. За пленниками следил страж элен-кофер, которого Фебруарен не узнал. Вознесшийся решил никого никому не представлять.

– Эти люди сбежали через пролив Ормо, – сказал он. – Раньше они поклонялись Ветроходцу, потом нашли лодку и приплыли сюда.

Он многозначительно поглядел на Фебруарена, давая тому понять, что рассказ беглецов вызывает у него некоторые сомнения.

– Понимаю. Необычный исход.

– Да, но Ветроходец и не пытался сделать из своих последователей фанатиков. Они просто выполняли волю бога, потому что боялись его больше всего на свете. Харулк – карающее божество.

– Боги почти все такие, – протянул Фебруарен. – С ними можно поговорить?

– Курноска понимает их наречие. На нем говорили в Андорегии еще до того, как там появились Старейшие. И нас за собой притащили.

– Это ситты?

– Один из их языков.

– А я думал, ситты смуглые и коренастые.

– Некоторые такими и были. Ситтами называли все древнейшие племена дальнего севера. Эти люди… Не важно. Их предки всецело покорились воле Ночи. Волшебство их служило Ветроходцу и его родичам. Когда явились андореги, они потеряли свои земли и богов. Эти не многого стоят, волшебства у них нет.

– Послушаем, что они нам расскажут.