Он бился, и от этого иглы впивались все глубже. Ветроходец поднял волны такой силы, что, докатившись до берегов Сантерина, они сокрушили несколько небольших судов.

Даже будь Роджерт дю Танкрет хоть в два раза уродливей и дурней, чем о нем говорили, в хитрости ему отказать было нельзя. Словно ясновидец, предугадывал он опасность и не совался в ловушку, какую бы соблазнительную наживку ему ни предлагали. Если Роджерт совсем не мог устоять, то посылал в капкан кого-нибудь другого.

– А если мы сделаем так, что опасность будет грозить ему самому? – спросил Азим.

Гора пожал плечами. Последние несколько месяцев выдались тяжелыми, он вконец измотался.

– Слишком долго я живу на свете. В такую войну должны играть молодые.

– Вам необязательно здесь находиться, могли бы прямо сейчас отправиться в Шамрамди.

Нассим что-то недовольно проворчал. Здесь, на острие копья, и надлежит быть Нассиму Ализарину. Не станет Гора умирать в своей постели.

На самом-то деле Нассим надеялся умереть, свершив месть над Гордимером и эр-Рашалем, но с печалью осознавал, что мечта эта становится все несбыточнее. Теперь его дело – открыть путь к Тель-Муссе.

– Вряд ли я придусь там ко двору. Мне никто не обрадуется. Эмиры уже знают все то, что им надлежит знать.

– Изыскиваете разные причины, чтобы не брать на себя больше ответственности?

Мальчишка попал не в бровь, а в глаз, и Нассим не нашелся с ответом. Азим умен. Достойный преемник Индалы.

Юноша громко рассмеялся, угадав по выражению лица мысли Нассима.

– Генерал, вы порой бываете очень предсказуемы. Знаю, сердце влечет вас в другом направлении. Вот вам мое слово, пусть даже только мое и ничье больше: вам окажут необходимую поддержку.

Нассим нахмурился. Чего стоят обещания принцев?.. Но этот принц, если его можно так назвать, – избранник самого Индалы аль-Суля Халаладина, чье слово так же крепко, как и божье. А по слову божьему и божьей воле, хоть и медленно претворяется она в жизнь, Роджерт дю Танкрет должен пасть.

– Господин Гора, – продолжал Азим, – вы могучий воин и великий военачальник, это признают даже ваши злейшие враги, но личные ваши качества вызывают сомнения. Полагаю, во всем виновато воспитание ша-луг, ведь помимо всего прочего из воина ша-луг стремятся сделать вечного пятнадцатилетнего мальчишку.

– Теперь вы повторяете услышанное от других, а не то, до чего дошли своим умом.

Азим покачал ладонями в воздухе, изображая чаши весов. Жест этот обозначал: «серединка на половинку» или же: «шесть одного и полдюжины другого».

Нассим снова нахмурился. Слишком уж проклятый щенок умен.

Разговор происходил возле горного источника на окраинах Идиама. Несколько раз, уходя от погони, праманам приходилось заезжать в населенные призраками земли. Воины Братства упорно их преследовали. Сегодня вечером сильный ветер раздувал костер, и высоко вверх взлетали искры, похожие на падающие звезды. Стояли не свойственные времени года холода. Почти полная луна уже проделала половину своего пути. Нассиму она напомнила большую ледяную колобашку с отколотым краем.

– Мой родич пришлет еще солдат, – пообещал щенок, – ополченцев из сотни городов и селений, этих рекрутов набирали в надежде освободить Святые Земли.

Гора подумал, что эту самую сотню городов и селений Индала завоевал копьем или словом. Выбора у них особого не было: разделить чаяния Индалы или погибнуть от огня и меча.

Чем старше становился Индала аль-Суль Халаладин, тем больше гневила его вражда меж недальновидными племенами правоверных.

Нассим не стал напоминать мальчишке, что чалдаряне тоже верят, что освобождают Святые Земли. И что до праман и чалдарян здесь были дэвы, а дэвы произошли от дейншо, которые явились в Святые Земли две тысячи лет назад, когда власть над этими краями пообещало им жестокое безумное божество, которое время от времени заставляло своих последователей приносить в жертву собственных детей.

– Генерал?

– Что?

– На мгновение вы покинули нас.

– Такая беда приключается, когда перерастаешь воспитание ша-луг.

– Что вы имеете в виду?

– Я вспоминал бесчисленные терзания, которым подвергались Святые Земли, и спрашивал себя: не иссякают ли Кладези специально, чтобы этот край смог стряхнуть с себя ничтожных людишек.

– Какое интересное замечание. За такие еретические мысли, выскажи вы их где-нибудь в другом месте, вас бы высекли или побили камнями.

Нассим пожал плечами. Вряд ли – слишком уж Гора ценен. Во всяком случае, пока. И с богом у него свои отношения. Бог, кажется, не против нетрадиционных предположений, которые иногда высказывал Ализарин.

– Почему Индала вдруг раскошелился на новых солдат?

– Хочет, чтобы в войске было больше опытных воинов. А еще хочет найти среди них лучших из лучших и набрать из них армию, которая понадобится, когда мой родич в конце концов отправится очищать Святые Земли от явившихся с запада неверных.

«Тут кроется что-то еще, нечто гораздо более значительное, – решил Нассим. – И я лишь маленький камушек в грандиозном стратегическом здании Индалы».

Гора будет податлив, доверится Индале, сыграет свою роль, сохранит верность и подготовится к тому мгновению, когда все пути сойдутся в одной точке и ему удастся согреться в лучах восстановленного равновесия. Это равновесие поколебала смерть Хагида.

– Что бы ни случилось, наша задача – каждодневно досаждать Черному Роджерту, – сказал юный Аз. – Нужно действовать настойчивее. Мой двоюродный дед не желает, чтобы дю Танкрет влиял на других арнгендцев. Остальные ведь не отличаются подобной свирепостью.

Нассим кивнул, хотя с возрастом сам он почти перестал испытывать тягу к смертельно опасным планам. И в этом тоже Гора перерос воспитание ша-луг.

– Первая наша забота – снять осаду с Тель-Муссы, – заявил меж тем мальчишка.

Когда у Нассима появилось больше воинов, жизнями которых можно было не дорожить, он принялся без устали досаждать Роджерту дю Танкрету. Своих раненых солдат Гора отсылал Индале, а трупы врагов – Черному Роджерту. Того не особенно поддерживали единоверцы, ведь своими злобными выходками он успел внушить отвращение абсолютно всем.

Силы дю Танкрета таяли. Каждый день один или два воина покидали его войско и отправлялись служить какому-нибудь более благородному военачальнику – такому, который не столь охотно посылает своих людей на убой.

Во время налетов Нассим часто использовал фальконеты, когда преследующий их враг оказывался на достаточно близком расстоянии. Лошади чалдарянских рыцарей не выносили дыма и грохота.

В одном из отрядов ополчения Нассим отыскал молодого фанатика: мальчик спал и видел, как бы стать героем и прославиться. Роджерт дю Танкрет предложил тому, кто добудет для него фальконет или бочку огненного порошка, огромную награду. А Нассим предложил юнцу бессмертие, и тот ухватился за такую возможность, хоть и не верил, что погибнет смертью мученика.