Стараясь не выдать своего скепсиса, я отвела глаза в сторону. Оставалось только гадать, как это Маре удается — с ее-то корявым английским. Вдобавок меня почему-то задело, что рука Мары осталась по-хозяйски лежать на плече Элизабет. Может, в ее родной стране это в порядке вещей — возможно, Мара даже воспринимает Лиз как бабушку?

— Мы ведь прочли почти все заявления, не так ли, дорогая?

Лиз с робкой надеждой вскинула на Мару глаза.

— Почти все, декан Бук, — подтвердила та. — Осталось всего несколько штук. Надеюсь, сегодня мы закончим.

— Чудесно. Но тогда, боюсь, у меня уже не будет никакой работы для тебя. Может, кому-то еще из преподавателей нужна помощница…

— Может быть, вам, профессор Макфэй? — Я почувствовала на себе взгляд Мары. — Вы ведь пишете книгу. Должно быть, вам приходится нелегко — вы ведь еще читаете лекции.

— Ах да, конечно! — спохватилась Элизабет. — Вы ведь пишете книгу о Дэлии Ла Мотт, не так ли? И как она продвигается?

— Неплохо, — соврала я. Правда состояла в том, что в последние недели я даже не прикасалась к книге. — Слишком много материала, который нужно просмотреть.

— Ну тогда почему бы Маре вам не помочь? Я могу закрепить ее за вами в качестве студента-исследователя.

Декан лучезарно улыбнулась нам обеим — впервые за все время, что я пробыла в ее кабинете, я увидела на ее лице живое выражение. Судя по всему, она была страшно горда собой — ну еще бы, одним махом решила две проблемы.

Сказать по правде, помощь мне бы не помешала. Второй день семестра — а мой портфель уже распух от тетрадок с эссе, которые вчера писали мои студенты. Может, поручить Маре их проверить? Хотя слушать, как она коверкает слова, было мучительно, однако писала она на редкость грамотно, педантично соблюдая все до единого правила и при этом не забывая о пунктуации. Можно еще попросить ее каталогизировать рукописи Дэлии Ла Мотт, размечталась я.

— А что, неплохая идея! — кивнула я. — Если Мара, конечно, не против, — поспешно добавила я, покосившись на девушку.

Только тут мне пришло в голову, что мы с Лиз разговариваем о ней, словно она какая-то вещь, которую декан предлагает одолжить мне на время. Однако Мара, похоже, радовалась не меньше Лиз.

— Для меня честь работать с вами, — заявила она. — Буду рада помочь.

Единственной ложкой дегтя, омрачавшей мое безоблачное счастье, была мысль о Ральфе. Он так и оставался вялым и бесчувственным. Иной раз, глядя, как он, свернувшись клубком, лежит в своей корзинке, я говорила себе, что хорошо его понимаю. Холода в эту зиму стояли лютые, причем везде, от Нью-Йорка до Флориды, где померзли все цитрусовые, а черепах волонтеры вылавливали и отогревали в гостиницах, иначе они бы попросту не дожили до весны. Но Фейрвик побил все рекорды. Такого морозного января не помнили даже старожилы. Я бы тоже, если честно, с удовольствием впала в спячку.

Когда же январь сменился февралем, до меня вдруг дошло, что прошел уже целый месяц, а состояние Ральфа без изменений, и я решила, что обязана что-то сделать. Аккуратно завернув мышонка в ту плетеную сетку, которую в свое время ссудила мне Суэла, я отвезла его к ветеринару.

Крошечная ветеринарная клиника Эбби и Рассела Гуднау размещалась в пристройке их викторианского дома — еще одна их клиника, побольше, стояла на самом выезде на автостраду. По вторникам и четвергам в клинике действовали значительные скидки — это была часть кампании, которую Гуднау недавно начали, чтобы местные жители более охотно стерилизовали и прививали своих собак и кошек.

В двух словах объяснив проблему донельзя замотанной секретарше в приемной, я уселась ждать своей очереди.

Услышав «Ральф Макфэй», я поспешно встала и направилась в кабинет.

Эбби Гуднау, в аккуратном халатике, радушно протянула мне руку — видимо, припомнив нашу встречу накануне Дня благодарения.

— Что с вашим Ральфом?

Осторожно вытащив мышонка из корзинки, я положила его на смотровой стол.

— Он не просыпается. Месяц назад на него напал… напало что-то, и с тех пор он так и спит, как будто впал в кому.

— Еще один случай, — покачав головой, пробормотала Эбби. — В последнее время мы то и дело слышим о каких-то странных нападениях…

Не переставая бормотать, она осторожно перевернула Ральфа и приложила к груди мышонка стетоскоп.

Честно говоря, я опасалась, что современный ветеринар только презрительно фыркнет, услышав, что я беспокоюсь о какой-то там мыши, но глядя на то, как бережно и ласково доктор Эбби обращается с Ральфом, я моментально успокоилась.

— Сердце и легкие в порядке, никаких внешних повреждений я тоже не вижу. Ладно, сейчас возьмем у него кровь на анализ и посмотрим, что он покажет.

— Конечно, — кивнула я.

Пока Эбби пыталась отыскать подходящий шприц, дверь приоткрылась и в кабинет заглянул высокий и очень симпатичный молодой человек.

— Я слышал, у нас появился спящий мышонок? — ухмыльнулся он. — И не удержался — пришел посмотреть.

— Рассел, ты помнишь Калли Макфэй — они с Дори Брауни заходили к нам на День благодарения.

Рассел, улыбнувшись мне, согнулся чуть ли не вдвое, чтобы рассмотреть лежавшего на столе мышонка.

— Он просто без ума от мышей, — прошептала Эбби, с обожанием взирая на мужа. — А еще от крыс и шиншилл. А у вас в детстве была крыса?

Рассел Гуднау, ухмыльнувшись, осторожно почесал Ральфа за ухом. К моему изумлению, мышонок тут же перекатился на спину, явно напрашиваясь, чтобы ветеринар почесал ему живот.

— Так я и знал! Ах ты, хитрюга! Любишь, когда тебе чешут животик, да? Точь-в-точь как моя шиншилла Дэвид, — хмыкнул он. — Знаете, по-моему, ваш маленький приятель просто валяет дурака!

Он протянул мне Ральфа.

— Валяет дурака?! — поразилась я, решив, что ослышалась. — Хотите сказать, он притворяется?

— Не исключено. Маленькие животные иногда притворяются мертвыми, чтобы обмануть хищника. Возможно, так же поступил и Ральф, а потом решил и дальше притворяться спящим — ну ради собственной безопасности, например. Возможно, в вашем доме он чего-то боится — скажем, кошки или собаки.

— У меня их нет. — Я растерянно глазела на Ральфа. Мне кажется — или веко у него чуть заметно дрогнуло? — Ах ты!.. Ральф, если ты меня слышишь, немедленно открой глаза!

Ральф и ухом не повел. Покосившись на Рассела с Эбби, я заметила, как они обменялись встревоженными взглядами.

— Хм… мисс Макфэй… — Рассел смущенно прокашлялся, но, судя по решительному тону, отступать явно не собирался. — Конечно, это не наше дело, но… вы хорошо себя чувствуете? Вон какая вы бледная, и вид у вас усталый. Сейчас только и слышишь о разных вирусах. Может, вам стоит показаться доктору?