— Уходят свеи-то, — командир ополченцев задумчиво почесал бороду. — Знать, стряслось что…

— Так то и стряслось, чего мы тут все дожидалися! — наконец, сообразив, что к чему, широко улыбнулся лоцман. — Наши это, Алатырь! Князя Потемкина воинство.

— Да ну! Так быстро уже?

— Так, а кому тут еще и быть-то?

Глянув на пристань, Никита Петрович махнул рукой:

— А ну-ка, пошли-ка в лодочки. Переправимся — там поглядим, что да как.

— Паром надо! — азартно потерев руки, подсказал Акимка. — Я побегу, поищу на деревне паромщиков.

— Да погодь! С паромом-то мы как-нибудь и сами, без паромщика, сладим.

* * *

Город горел. Горели подожженные верфи, горели мельницы, дома, склады. Все, что могло гореть. Даже из-за могучих стен Ниеншанца валил густой черный дым, проносился, оставляя едкий запах гари.

Бутурлин, Алатырь Татарин и еще пара дюжин человек выбрались из лодок невдалеке от крепости и сразу же увидели своих, стрельцов в густо-красных кафтанах и красных же шапках, лихо сдвинутых набекрень.

— Наши, черт побери! — возрадовался Аким. — Наши.

Стрельцы тоже заметили ополченцев. Повернулись строем, выставили вперед пищали… Грозно тлели фитили… Вот-вот выстрелят.

— Не стреляйте! — Никита Петрович вышел вперед. — Мы — свои, ополченцы.

— Сейчас поглядим, какие вы ополченцы. А ну — руки в гору! Оружие сдать.

Один из стрельцов, судя по галунам на кафтане — сотник, недобро прищурился и сплюнул:

— Поглядим… А ну, веди их, братцы, к реке…

Что-то нехорошее было в кривой ухмылке сотника, да и остальные стрельцы отнюдь не выглядели великодушными. Сдать им оружие… ага, как же! Чтоб потом повели к реке да изрубили в клочья…

— Ты чьих будешь, сотник, — положив руку на эфес сабли, нагло вопросил Бутурлин. Спросил и тут же, не дожидаясь ответа, начал кричать, как можно громче: — Молчать, холопы! Вы тут белены объелись все? Я смотрю, давно вас на конюшне не драли! Молчать, я сказал! Я — князь Никита Петрович Бутурлин! А ну, живо доложить обо мне воеводе! Что глаза пялишь, сотник? Иль я не по-русски сказал?

Сотник ошеломленно потряс головой. Стрельцы нерешительно переглянулись. Оно конечно, людишки перед ними стояли насквозь подозрительные, однако же этот вот, судя по одежке, немец, какой-то уж слишком наглый. Кричит на всех, да и ругается, как коренной русак. Наверное, можно его и того… Но не было бы худо. На тот свет отправить недолго — потом ведь не вернешь. Да и хари эти заморские, похоже, сдаваться не собираются: оружие не отдали, стоят, глазищами зыркают — чистые волки!

— Господин сотник… — один из стрельцов, молодой, лет двадцати пяти, парень с жиденькой бородой, вдруг повел стволом в сторону крепости. — Там люди какие-то! Вона, в кустах…

— Свеи!

В густых зарослях серой ольхи что-то тускло блеснуло.

— Ложись! — бросаясь наземь, громко скомандовал Бутурлин.

Люди лоцмана тут же попадали в траву, а вот стрельцы замешкались… И тут грянул залп! Стреляли из кустов, и довольно метко — да что тут было и целиться-то, с полусотни шагов? Кто-то из стрельцов погиб сразу, кто-то был ранен…

Никита Петрович осторожно поднял голову:

— Сотник, ты цел?

— Да, кажись, цел…

— Давай, пали со своими по ольховнику… А мы от реки обойдем, ударим.

— Сделаем!

Бородач оказался понятливым, быстренько провел перекличку, да тут же и приказал:

— По кустам… целься… Огонь!

Грянул пищальный залп, затрещали сбитые пулями ветки. Кто-то вскрикнул, выругался…

— Заряжай! — быстро приказал сотник.

— Интересно, сколько их? — уводя своих к реке, прикидывал на ходу лоцман. — Полроты — плутонг, или меньше… Ладно, поглядим.

Снова грянул залп — на этот раз стреляли шведы. Затем, чуть погодя, они же выпалили еще раз… а уж потом отозвались стрельцы.

Интересно, что шведы заряжали мушкеты сразу же после выстрела, безо всякой команды. Выстрелили — зарядили, изготовились, приложили фитиль — и уж тут застыли в ожидании короткого «Пли!»

— Вон они, гады, — приподнялся в траве Аким. — Не так-то и много.

И впрямь немного — всего-то пара дюжин солдат в широких штанах и длинных черных жилетах. Белые рубахи, шляпы с серыми перьями… С подобными рубаками ополченцы уже встречались, и не так и давно.

— Сейчас выстрелят… И — в бой! — вытащив саблю, Никита Петрович отдал приказ свистящим шепотом.

Снова грянул залп… И вдруг шведы, вместо того чтобы зарядить мушкеты и палить себе дальше, разом встали и, пользуясь повисшим над кустарником пороховым дымом, быстро зашагали прочь.

— Уходят!

— За ними! Вперед. Не стрелять покуда…

Со стороны крепости доносилась нескончаемая канонада, крики «ура» перемежались громом орудий и мушкетными залпами. Что там делалось? Бог весть…

Подувший с реки ветер развеял дым… Врагов поблизости не оказалось! Ну, не было их видно нигде.

— Да где же они, черти? — озадаченно повел глазами Алатырь Татарин. — В ад, что ли, провалились? Сгинули?

Востроглазый Акимка тут же показал рукой:

— Да вон они, в овражке… Ой!

То-то и оно, что «ой»! Вместо пары дюжин заметно подуставших и израненных мушкетеров «серого регимента» из оврага неожиданно вылетела конница! Отряд латных рейтар, в стальных касках, с карабинами и тяжелыми палашами, грозно сверкавшими на выглянувшем из-за облаков солнце.

— Рассредоточиться! — выхватив из-за пояса пистолет, распорядился Бутурлин. — Изготовиться… Приложить фитили! Пли!

Залп удался на славу! Правда, кавалерийскую лаву он не остановил, лишь несколько всадников вылетело из седла, да захрипела раненая лошадь. Лихие шведские рубаки неслись прямо на отряд ополченцев! Уже были хорошо видны их лица — торжествующие, ухмыляющиеся, наглые…

Враги прекрасно понимали — пешим от них не уйти! Не уйти и не спрятаться — поздно. Оставалось одно — подороже продать свои жизни!

— А ну, братцы, давайте к кустам! — махнул рукой лоцман.

Пожалуй, да. Как всегда, у ольховника почва была болотистой, вязкой — не для коней. Хоть какой-то выход… на какое-то время…

Тут вдруг снова раздались выстрелы — стреляли подоспевшие стрельцы. Молодец, сотник! Привел-таки. Правда, мало их, мало…

Завидев более грозных врагов, рейтары повернули по плавной дуге, рассредоточились и, разворачиваясь все той же несокрушимой лавою, понеслись вперед.

Тем временем ополченцы успели перезарядить орудия…

— Пли!