Эта девушка доверила мне свою жизнь. Будет справедливо, если я ей доверю свою. Она может казаться безумной, но я верю, что она знает нечто, пока недоступное мне.

— Однажды я услышала песню, — начала пустотница. — «Делай верные вещи» — так говорилось в названии. Мне кажется, она полнее всего описывала то, чем является наша стихия. Пустота — это когда в тебе ничего больше нет, даже боли. Лишь бесконечный голод к тому, чего тебя лишила судьба, или вернее к судьбе, которой нас лишили. И список рекомендаций, для того, как от всего этого сбежать, ведь мысли о мечтах, разрушенных реальностью невыносима. Делай верные вещи, делай, что должно и ничего не чувствуй. Не задумываясь о том, что делаешь…

— Я не совсем…

Неподалеку что-то зашелестело и стихло. Мы не одни? Как всегда, очень вовремя.

— Куда мы отправимся дальше, Сион? — спросила Ласка.

Я приложил палец к губам, пытаясь различить шум, но пустотница уже поняла, с чем мы встретились:

— Это просто местные звери, не обращай внимания. Я могу чувствовать ближайшие окрестности. У меня тоже есть свой «сонар», хоть мне и далеко до специалиста. Вампир не идет за нами.

Я мысленно снова про себя повторил, что и Дриму ничего не угрожает на дороге. Но если что, удачи тебе, дружище. Надеюсь, ты не попадешь в неприятности из-за нас.

— Мы возвращаемся в город, — сквозь явное нежелание, выдохнул я.

— Ты правда этого хочешь? — спросила пустотница.

— Нет, Ласка. Делай верные вещи, — так звалась твоя песня? У тебя есть имя. С ним ты получишь возможность возрождения. Даже если Стерх или Алиот доберутся до тебя, ты уже не умрешь. Один хочет съесть твою душу, другой принести в жертву стражу храма. Уже двое хотят забрать твою жизнь. В городе ты получишь статус ученика, и будешь под защитой магистров.

— Алиот знает, где взять имя. Ты совершаешь ошибку.

— Я не стану жертвовать тобой!

— Я знаю. Потому что на твоем месте поступила бы так же. Мы с тобой неправильные пустые.

— Мне будет легче выживать, зная, что ты в безопасности, — я попытался успокоить воровку, но вышло не особо удачно.

Ласка нахмурилась и снова отрицательно покачала головой:

— Я понимаю, что логически ты прав. Но мне это все очень не нравится.

— У меня нет другой стратегии выживания, — ответил я. — Поначалу, я надеялся укрыться в тоннелях, но у нас просто нет времени. Если рейд возвращается в город, то скоро тут будут монстры за сотню уровнем. Даже для тебя это будет непросто, — а затем, подумав, неожиданно для себя добавил, не удержавшись, — Хотя, если хочешь, мы можем сбежать вместе от всего мира. Отправиться в Подземье вдвоем.

— И скорее всего умереть вместе, да? Та песня. Она о том, когда ничего внутри уже не осталось. Только пустота и желание поступать правильно. Но при этом ты в итоге остаешься один. Разве есть что-то хуже этого? Хуже одиночества и пустоты?!

И о чем это она? Порой её действительно бывает непросто понять. Особенно с ее манерой отвечать на уже забытые вопросы или дополнять фразы, сказанные десять минут назад. На мгновение пустотница начала закипать, но затем взяла себя в руки и снова подняла на меня глаза.

Вспомнила дыхательную гимнастику, которую я рефлекторно проделывал каждый раз, когда пустота была близко.

— Ты.. оставляешь меня одну? — спросила девушка с ноткой обиды. Но так тихо, что я бы не заметил, если бы не знал ее манеру иногда бросать фразы вот так, на удачу.

— В городе ты получишь бессмертие, — повторился я.

— А ты останешься смертным и будешь искать имя в Запределье, когда оно заполнится монстрами?!

Мы будто бы ходим по кругу. Последнюю фазу она сначала попыталась произнести шепотом, но в конце почти перешла на крик. Не смотря на бесстрастный вид, щеки девушки пылали. Она.. беспокоится обо мне? Почему-то такая простая мысль не укладывалась у меня в голову.

Вырвав свою руку, пустотница развернулась и бросилась бежать, оставляя меня в полном недоумении. Но я не стал думать, а просто бросился следом за девушкой. Под дождем с каменного потолка и по колено в воде мы оба быстро вымотались.

Капли били в лицо, — снова поднимался пещерный ветер. Видимо, в долине это не такая уж редкость.

Пробегая рядом с колонией слабо пульсирующих алых грибов, те вдруг внезапно взорвались в сполохе алеющих, будто от крови, спор. Поток сбил Ласку с ног, и та с громким плеском растянулась на земле.

— Ты в порядке? — спросил я, присаживаясь рядом в воду. Все равно одежда явно не будет сухой еще очень долго.

Пустотница протянула руку к моему лицу. Попыталась отдернуть, но тут же снова продолжила попытки. В фиалковом сиянии мокрая девушка выглядела совсем хрупкой. Даже её казавшиеся всем жуткими глаза с большими черными зрачками выглядели удивительно милыми.

— Ты дурак, — обижено буркнула она в ответ и демонстративно отвернулась.

Переговоры заходят в тупик?

— Кстати, почему ты говоришь шепотом? Мы же наедине. — спросил я, и тут же подумал, что не за это ли сам недавно винил пустотницу. Прыгать по темам разговора. Надеюсь, я не заражаюсь её манерой речи, иначе мирно-социальные пути получить имя можно заранее списывать со счетов.

— Потому что, — она попыталась продолжить обижаться, но сразу же сдалась. — Это мой способ проверить, нужно что-то говорить или нет. Если тебя не услышали, значит и не нужно было.

— Так и знал, что ты это на удачу бросаешь.

Ласка отдернула руку и снова отвернулась. Как кошка. Тысяча эмоций в минуту.

— Надеюсь, это знание очень тебе поможет в Подземье.

Здесь девушка подобрала ноги под себя. Такое чувство, что она сама не понимает, что с ней творится.

— Что-то случилось? — не понял я.

— Зачем ты… а, все равно…

Ласка замолчала, уставившись в одну точку где-то у себя на коленях. И снова лишь зная её порой странную манеру изъясняться, смог услышать:

— Значит, это наша стратегия выживания, — девушка тяжело вздохнула и посмотрела на меня. Взяла меня за руку, прекрасно понимая, что я её услышал. Снова несколько раз глубоко вздохнула. На её лице застыли черные разводы от крошечных ручейков капающей воды. Я невольно бросил взгляд