Главные действующие лица этого дня.

Они столпились на мосту прямо около ступеней, ведущих к стоянке водного такси. На том самом месте, где совсем недавно была я. Я бросила на них изучающий взгляд, и мне было странно видеть всех этих парней, которые должны были быть шаферами на нашей с Чипом свадьбе. Вуди, Статлер, Мерфи и Харрис, в сопровождении незнакомых мне подружек невесты. В этот момент подул легкий бриз, и длинные юбки подружек невесты заколыхались на ветру.

А потом группа расступилась, и я морально подготовилась увидеть невесту и жениха. Но пара, которая появилась, была не Чипом и Плаксой. Вместо них вперед выступили Джим и Ивлин Данбар. Родители Чипа.

Конечно, я видела Ивлин несколько раз после того дня, когда мы с ней поругались в больнице. В конце концов, она же жила в соседнем доме.

Но я не разговаривала с ней. Ни разу за все это время.

Вначале, когда она заглядывала к нам, я просто пряталась. Я чувствовала, что не могу встречаться с ней. Однако по мере того как время шло, я перестала избегать ее. Но к тому моменту они с моей мамой начали встречаться тайком.

Мы не старались избегать друг друга. Просто так вышло.

Спустя какое-то время мама стала настаивать, что Ивлин «полностью забыла» нашу маленькую «размолвку» в больнице. Но я подозревала, что она уже давно рассматривала меня как главную злодейку в этой ситуации: отчаявшуюся, искалеченную девчонку, которая пыталась испортить жизнь ее идеальному сыночку, давя на его чувство вины. Ивлин была из тех матерей, которые не хотят объективно оценивать недостатки своего отпрыска. Она пыталась закрывать глаза на многие факты.

Поэтому мое имя «случайно» не включили в список приглашенных.

Но мне было все равно. Я не переживала из-за этого. Меня смутило лишь одно: она шла по направлению ко мне, а я не могла избежать встречи с ней.

Когда она подошла ближе ко мне, в своем светло-голубом костюме матери жениха и при жемчугах, мне стало интересно, как она отреагирует на мое присутствие.

Как оказалось, не слишком доброжелательно.

У меня есть теория, что, когда мы чувствуем угрозу, в нас просыпается все самое худшее. Люди на самом деле, похоже, ведут себя самым подлым образом, когда думают, что ты хочешь причинить им вред, или отнять у них что-то, или потребовать то, что по праву принадлежит им.

И в ту минуту, когда мои глаза встретились с глазами Ивлин Данбар, я сразу же поняла, что она думает все из перечисленного выше.

Она, должно быть, решила, что я была здесь для того, чтобы расстроить свадьбу. На ее месте я подумала бы то же самое.

Она вошла в лодку и замерла, увидев меня. Мистер Данбар отправился поболтать с кем-то из гостей, а Ивлин наклонилась ко мне и тихо прошипела:

– Что ты здесь делаешь?

Другие гости смотрели на нас. И я ни за что не стала бы обсуждать на людях идею ловушки для родителей. Вместо этого я просто пожала плечами:

– Кит заболела, так что я заняла ее место.

Ивлин огляделась по сторонам и нацепила на лицо фальшивую улыбку:

– Ты не была приглашена.

– Я это заметила.

– Мы подумали, что это создаст неловкую ситуацию.

– Согласна.

– Но ты все же здесь.

– Мама решила, что это было просто упущением.

– Нет, не было.

– Я не собираюсь причинять неприятности, – сказала я, поднимая руки примиряющим жестом.

Я хотела ослабить напряженность, возникшую между нами, но это только привело ее в еще большую ярость.

– Как ты могла сделать это? – прошипела Ивлин.

Мне показалось, что она перебарщивает.

– Сделать что? – спросила я.

– Заявиться без приглашения и сидеть здесь, как гоблин, уставившись на остальных гостей? Это жутко.

Я это делала?

– Вы что, только что назвали меня гоблином?

– Чего ты добиваешься?

– Я все еще не понимаю слова «гоблин».

– Чип намерен двигаться дальше, и тебе следует делать то же самое.

– Согласна.

– Но ты все равно пришла сюда? Ты все еще хочешь сделать именно этот день ужасным для него?

Я пришла сюда не затем, чтобы причинить кому-либо неприятности. Но злоба заразна, надо полагать. И теперь я не смогла удержаться:

– Чип сделал каждый день моей оставшейся жизни ужасным, так что, возможно, мы квиты. Хотя мы никогда не будем по-настоящему квиты. Если только я не парализую его, в свою очередь.

Ивлин от удивления широко раскрыла глаза, словно испугавшись, что это и было моей целью – парализовать жениха.

– Это не смешно, – сказала она.

Я посмотрела на нее, словно говоря: «Да ладно!»

– Это немножко смешно.

– Тебе пора уходить.

Иногда у вас нет выбора, кроме как сдаться. Но сейчас это был не тот случай. Я не для того прошла через все это, чтобы в конце повернуть назад. Мне нужно было спасать мою маму.

– Я не уйду, – сказала я.

Но Ивлин посмотрела на меня, как бы говоря: «Только посмей».

– Ты уходишь, – сказала она. – Прямо сейчас.

Она сделала знак экипажу судна, чтобы они подошли и разобрались со мной.

Так значит, этот вечер закончится так? Меня вышвырнут на причал престарелые фламандские лодочники? Я подумала о том, для чего я здесь. Я подумала о том, какой я хотела стать, и решила, что я хочу быть сильной. И еще более мудрой, если смогу. Я хотела стать кем-то, кто может улучшить ситуацию, а не ухудшить ее.

– Мне очень жаль, что я выругалась в вашем присутствии, – сказала я.

Ивлин изумленно моргнула:

– Что?

– В больнице. В прошлом году. Я выругалась, и это огорчило вас.

Ивлин поджала губы, вспоминая наш с ней разговор. Выражение ее лица не то чтобы смягчилось, но я видела, что удивила ее.

– Мне было больно, – продолжала я. – И я набросилась на вас. Полагаю, в тот момент я думала, что, если сделаю кому-то больно, моя собственная боль ослабнет. Но, когда я причинила вам боль, я не почувствовала себя лучше. Я почувствовала себя хуже. Я сожалею об этом и хочу, чтобы вы это знали. Я должна была быть добрее.

И после этих слов Ивлин снова несколько раз изумленно моргнула.

Когда лодочник, которого она подозвала, добрался до нас, он не выглядел так, словно собирался исполнять ее команды. Вместо этого он, казалось, хотел усадить ее. Он начал настаивать на том, чтобы Ивлин заняла свое место.

Обычно Ивлин не потерпела бы такого обращения.