Рассудок наконец вернулся к Уитни, охлаждая пыл и возвращаяздравый смысл.

— Нет! Это только сделает прощание еще более трудным, —покачала головой Уитни.

Слабо улыбнувшись, она отступила на шаг.

— Прощайте ваша светлость, — выдохнула девушка, протягиваяему руку.

Сердце вновь сжалось, когда Клейтон взял ее и повернулладонью вверх.

— Так официально? — улыбнулся он, потирая большим пальцем ееладошку, дерзко поднося ее к губам и касаясь языком чувствительной кожи.

Уитни вырвала руку и спрятала за спину, чувствуя, как горитто место, которого касался его язык. Несколько долгих мгновений она простосмотрела на него, бессознательно запечатлевая в памяти ставшее таким близкимлицо.

— Мне жаль, поистине жаль, что я причинила вам столько бед ибеспокойства, — тихо сказала она. Глаза Клейтона коварно блеснули:

— Надеюсь, вы сочтете возможным и впредь «обеспокоить» меня,когда захотите?

— Вы же знаете, что я не это имела в виду! Она так многохотела сказать ему, столько добрых и милых слов, мучительно пытаясь объяснитьто, что лежало на сердце, но как можно было оставаться серьезной, когда он таклегко относился к их последним минутам вместе? Вероятно, не желал ниобъяснений, ни извинений, и, возможно, прощаться лучше всего именно, так? Пустьон прав, и все к лучшему. Но почему же так дрожит голос, когда она пытаетсяговорить?

— Мне будет не хватать вас… правда… честное слово…

И боясь разрыдаться перед ним, что, конечно, непременнослучится, если он будет продолжать смотреть на нее с нежным пониманием, Уитниподняла юбки и отошла, намереваясь оставить Клейтона у беседки. Но не пройдя инескольких шагов, девушка обернулась и нерешительно пролепетала:

— Насчет моего отца…

Неужели она по-прежнему чувствует угрызения совести иответственность за своего неласкового, грубого родителя? Очевидно, так… хотяпричины этого, по-видимому, навеки останутся тайной.

— Надеюсь, вы не будете с ним жестоки? Пожалуйста, потерпитенемного, и я уверена, он найдет способ вернуть вам деньги.

— Учитывая, что он отдал мне в жены свою дочь, — заметилКлейтон, слегка нахмурившись, — я считаю, что он мне ничего не должен.

Ощущение неумолимо надвигающегося несчастья сковало льдомдушу Уитни.

— Но теперь все изменилось — ведь вы согласились отпуститьменя.

Клейтон одним прыжком покрыл расстояние между ними и,схватив девушку за плечи, повернул к себе лицом:

— О чем, во имя ада, вы толкуете?

— Вы согласились отпустить меня, если…

— Я согласился отпустить вас домой, — подчеркнул он.

— Нет! — вскричала Уитни, тряхнув головой. — Вы согласилисьрасстаться со мной… отказаться от женитьбы.

— Вы сами этому не верите, — коротко бросил Клейтон. —Ничего подобного я не имел в виду.

На сердце Уитни легла свинцовая тяжесть. Она должна былазнать, что он никогда не даст ей свободу. Девушка с отчаянием взглянула наКлейтона, испытывая в то же время какое-то странное, похожее на облегчениечувство. Однако времени задумываться над этим непонятным явлением не осталось,потому что его руки обвились вокруг ее талии, притягивая

Уитни все ближе.

— Никогда, даже в моменты величайшей слабости, я не думалдать вам свободу, Уитни. И если бы это было так, неужели вы считаете, что послевсего случившегося сейчас между нами вы могли бы рассчитывать на это?

Клейтон приподнял большим пальцем ее подбородок и повернул ксебе лицом. Мятежный взгляд встретился с неумолимым.

— Вы просили дать вам время, и я согласился.

Используйте его для того, чтобы привыкнуть к неизбежностинашей свадьбы, поскольку, заверяю вас, эта свадьба состоится. Если желаетепродолжать убеждать себя, что я пытался обмануть вас, никто не станет вампрепятствовать. Только знайте, что я никогда не выполню обещания, которого недумал давать.

Его твердая убежденность в том, что у нее нет иного выбора,кроме как выйти за него замуж, отдать ему свою жизнь и тело, показалась Уитниневыносимой. Она больше не в силах это вытерпеть!

— В таком случае сдержите уже данное обещание. Отпуститеменя домой.

Отпрянув от Клейтона, Уитни в полном смятении шагнула кподъездной аллее. Однако он догнал ее, подсадил в коляску и отдал необходимыераспоряжения лакею.

— Неужели вам никогда не приходило в голову, что вы неможете заставить меня стать вашей женой? — взглянув на него сверху вниз, смертвенным спокойствием осведомилась она. — Вы в силах притащить меня за волосык алтарю, однако мне придется отказаться давать брачные обеты, только и всего.

— Если именно эти мысли вы лелеяли все эти дни, — холоднобросил он, — тогда нет смысла ждать дольше, не так ли?

Он оглянулся, словно искал кого-то взглядом, и, не увидев,направился к дому.

— Куда вы идете? — потребовала ответа Уитни, встревоженнаявнезапной решимостью его действий и сурово сжатыми губами.

— Сейчас прикажу камердинеру приготовить все для долгогопутешествия. После этого велю привести дорожный экипаж и запрячь лошадей. Мыуезжаем в Шотландию. Я решил, что самое лучшее будет сбежать и тайнообвенчаться.

— Сбежать! — охнула Уитни, схватившись за борт коляски. —Вы… вы не осмелитесь! Подумайте, какую пищу мы дадим болтливым языкам, асплетники будут…

— Как вы уже успели заметить, сплетни меня совершенно нетрогают, — равнодушно пожал плечами Клейтон. — И поскольку, очевидно, вас онизадевают, предлагаю два выхода: как только мы окажемся в Шотландии, вы можетелибо выйти за меня замуж, либо отказаться давать обеты перед алтарем, и в этомслучае мы проведем несколько дней вместе, не будучи мужем и женой, а этовызовет такой скандал, которого вам не пережить. Однако стоит вам сказатьслово, и венчание произойдет в Лондоне, и всем будет известно имя новойгерцогини. Ну решайте, что вы предпочитаете?

Какой же у нее выбор, с горечью подумала Уитни. Побег ужесам по себе — достаточное нарушение правил приличия, но, если она вернется изШотландии «мисс Стоун», заботливые мамаши будут силой переводить своих дочерейна другую сторону улицы при ее появлении, чтобы избежать встречи с девушкой с«запятнанной репутацией», и, кроме того, на нее обрушится презрение не толькоПола, но и всех остальных мужчин.