Кивнула своей новой подруге, поднялась и направилась к выходу.

Мы молча спустились вниз. На улице теперь лил дождь — сплошная стена холодной воды. Снег превратился в хлюпающую под ногами ледяную кашу. Брр!

— Такси ждет, — Исмир наклонил голову и направился к приветливо помигивающим желтым «шашечкам». Лужи он форсировал вброд, ничуть не заботясь о промокших насквозь брюках. Впрочем, рубашка тоже мгновенно пропиталась влагой. Забавно, но смотрелся дракон при этом вовсе не продрогшим цыпленком. Ткань облепила крепкие ноги и ягодицы, обрисовала широкие плечи… Хм!

— Садись скорее! — потребовал он, рывком распахнув дверцу. И скомандовал водителю: — Гони!

Тот кивнул судорожно и рванул так, словно в противном случае дракон откусил бы ему голову. Хотя, судя по озверевшему виду Исмира, с него бы сталось.

* * *

Дом был пуст и темен. Я ввалилась в прихожую, бросила на вешалку промокшую шубу, сняла шляпку. И вспомнила с тоской, что забыла купить поесть. Куховарить или плыть к ближайшему кафе? Обе перспективы вдохновляли мало.

С Исмира уже натекла солидная лужа. Выглядел он как слегка подтаявший снеговик. Не сдержавшись, я фыркнула. Он блеснул глазами.

— У тебя найдется, во что переодеться?

— Кхм…

Я задумалась. Вещи Эринга ему однозначно будут малы. О,идея!..

Исмир скептически разглядывал протянутое полотенце.

— Набрасывай, — велела я нетерпеливо, — я повешу твою одежду на батарею.

Он вздернул бровь, но повиновался.

На плите обнаружилась кастрюлька с жарким, а на столе — заботливо прикрытые салфеткой бутерброды. Неужели тетушка позаботилась? Впрочем, дареному скальпелю на лезвие не смотрят.

Я щедро навалила себе в тарелку еды, Исмир ограничился кофе. Умилительно: какой экономичный любовник!

— Извини. За маму, — сказала я с неловкостью.

— Ничего, — Исмир чуть прищурился, неторопливо пробуя кофе. — Регина, позволишь личный вопрос?

Интересно, как «возлюбленные» бы отреагировали на его голый торс? Попадали в обморок от восторга? Или жадно набросились? Меня же, каюсь, терзал совсем другой голод.

— Да пожалуйста, — пожала плечами я, энергично жуя. Даже глаза прикрыла. Вкуснятина!

М-м-м, как же хорошо дома! Сухо, тепло, горячая еда. Вот бы никуда не выходить хотя бы недельку! Эх, мечты, мечты.

Исмир наблюдал за мной без улыбки. Чуть искоса, почти неуловимо — точь-в-точь кот за птичкой.

— Почему ты не замужем? — спросил он вдруг.

Я даже поперхнулась.

— Вопросы у тебя!

— И все же? — настаивал Исмир, потирая подбородок.

Я посмотрела на него с подозрением. Да нет, не похоже, чтобы собирался клясться в любви и звать замуж. И слава Хель!

— Откровенность за откровенность?

Немного подумав, он кивнул и откинулся на спинку стула.

Я отложила надкушенный бутерброд и отвернулась к окну, за которым по-прежнему лил дождь.

— Мама очень хотела выдать меня замуж как можно раньше, — заговорила я, тщательно следя за интонациями. — Потому что в день моей свадьбы она получит солидное… наследство, скажем так. Мне было семнадцать, когда она познакомила меня с Альмаром. Он был красив, богат, из хорошей семьи, старше всего лишь на пять лет и к тому же влюблен в меня по уши. К двадцати я уже планировала свадьбу.

Я вздохнула и помассировала лоб. Тоже налила себе кофе и уткнулась носом в чашку. Надо договаривать, раз уж начала.

— Как-то мы были в театре. Знакомая не очень удачно пошутила… А на выходе мы увидели, как ее ударил муж. Альмар не дал мне вмешаться. Сказал, что она сама виновата, нечего позорить мужа. И я поняла, какой была дурой. В тот же вечер я разорвала помолвку.

Я глотнула кофе и покосилась на невозмутимого дракона.

— Был скандал? — проронил он.

— Еще какой! — усмехнулась я. — Зато я решилась и подала документы в мед. А теперь тем более не хочу бросать работу ради мужа и детишек.

Он не стал спрашивать, жалею ли я.

— Спасибо, — только и сказал он. И, после долгой паузы: — За откровенность.

— Да не за что, — пожала плечами я.

Эрингу ведь я эту историю давным-давно рассказала, чем Исмир хуже? Столько лет прошло, что это было словно не со мной. А вот выводы из той истории я запомнила накрепко.

— Твой черед, — напомнил он суховато.

— Кхм, — под его внимательным взглядом я неторопливо, смакуя, допила кофе. Отставила чашку и спросила просто: — Ты останешься на ночь?

М-да, не такого вопроса он ожидал! Зато ответил… хм, предельно доходчиво.

Оторваться друг от друга нас заставил громкий (и подозрительно натужный!) кашель в коридоре. Я нехотя отстранилась. Какого йотуна тут делает Эринг?!

Он снова старательно откашлялся.

— Оказать тебе первую помощь? — предложила я едко. — Похоже, у тебя в пищеводе что-то застряло. Каким ветром тебя сюда занесло, кстати говоря?

— Ну вот! — надулся Эринг. — Вообще-то я беспокоился и решил тебя дождаться.

А он ведь явно не только что пришел — вид совсем домашний.

— Неужели? Еще скажи, ночей не спал.

— Ну-у-у… — смутился он. Судя по взъерошенной шевелюре и отпечатку подушки на щеке, как раз спал.

— Кстати, — спохватилась я. — Исмир, а откуда ты знал, где меня искать?

Дракон дернул уголком губ и скрестил руки на груди. (Ах, какая мускулатура!)

— Поверь, тебя я найду где угодно.

— Нюх как у собаки? — фыркнул Эринг, вынимая из кармана пачку дешевых сигарет.

Подошел к окну, распахнул створку и с удовольствием подставил лицо холодным каплям дождя. На подоконнике тут же натекла лужа.

— Я думала, ты бросил, — заметила я, убирая тарелку в раковину. И только теперь сообразила, что гора вчерашней грязной посуды куда-то подевалась. — Кстати, спасибо, что навел порядок. И за ужин тоже.

— А, не за что, — Эринг белозубо улыбнулся, крутя в руках так и не зажженную сигарету.

Исмир чуть заметно нахмурился.

— Как дела с обыском? — поинтересовалась я, поворачивая кран. Благо, из-за близости вулканов горячая вода в трубах Ингойи не переводилась.

— А, не спрашивай! — махнул рукой он. — На самом деле…

Что «на самом деле», он сказать не успел. Исмир насторожился, затем из прихожей донесся звон ключей, скрип двери, стук каблучков. Эринг просиял, а я поспешила навстречу тете.

Как ей удается выглядеть элегантной, даже промокнув насквозь? Тетушка изящным движением скинула с плеч пальто, встряхнулась и раскрыла объятия.