Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невозмутимость вновь вернулась на плато. Теперь, когда воздух стал спокойнее, а главное, тише, люди вышли в центр полянки-месяца и стали осматриваться. Скудная земля под ногами была сплошь усеяна серыми камнями, меж которых островками пробивался мшистый мох, да кое-где просачивались убогие стебли морошки.
Ближе к соснам поверхность отвоевали невысокие кустики калины, увешанные гроздьями ярко-алых ягод только-только набиравших сочность и вкус в середине августа. Камень за деревьями мельчал и постепенно уходил под плотный ковёр бархатистого изумрудного мха с густым ворсом из тёмно-зелёных стеблей морошки и клюквы.
– Ну что, Пётр Иванович, где базироваться будем? – поинтересовался у Удалова, руководителя экспедиции, Мицкевич, что первым заприметил необычную каменную гряду.
– Вертолёт вернётся за нами через две недели, так что думаю, палатку лучше ставить ближе вон к тем деревьям. – Последовал совет, а рука взметнулась в сторону группы сосен, стоявших на границе каменистой площадки. – А вы как думаете, барышни?
– Да, там лучше всего, – согласилась Лариса, молоденькая с забранными в короткий хвост волосами девушка, но тут же спросила свою спутницу. – Тебе как?
– Вроде ничего, только чур, не впритык к мужской, – отозвалась Люда, её серые глаза блуждали вокруг, оценивая каждый куст и дерево, а затем остановились на точёной верхушке каменного хребта за деревьями. – Когда отправимся к Вратам?
– Все вопросы к Удалову Петру Ивановичу, – пыхтя, ответила Лариса, она волокла за собой рюкзак почти с неё ростом. – Он тут главный.
– Ну вот, как всегда мужчины всем заправляют, – произнесла её подруга, забавно скривив хорошенькое личико, чем вызвала улыбку девушки.
– Смирись, мы живём в мире мужчин пока что, – подмигнула Лариса и заговорщицки добавила. – Я прихватила парочку бутылок с волшебным зельем. Одна на прибытие, а вторая на отправку.
– Я тоже захватила с собой кое-что, – голос Люды заметно повеселел.
– Вот видишь, не всё так уж и плохо, – подытожила её спутница, намечая место, где будет стоять их палатка. Мужчины уже добрались до сосен и покидали рюкзаки.
Хоть таинственная гряда манила прибывшую группу, особенно мужчин, сперва решено было ставить палатки, сложить очаг для будущего костра и уж после отправляться в лес. На обратном пути планировался сбор хвороста и поиск подходящих деревьев, из которых предполагалось соорудить более-менее сносные скамьи. Мужчины озаботились заранее по этому поводу и прихватили в поездку два походных топора.
Девушкам, непривычным к длительным вылазкам на природу, пришлось прибегнуть к помощи соседей. Жизнь в городах учит, безусловно, многому, но, увы, не тому, как установить палатку так, чтобы она стояла, да ещё и надёжно. Пока коллеги по лагерю дружно выполняли за девиц их работу, те, не теряя времени даром, в месте указанном Удаловым, самым старшим членом группы, расчистили круглый пятачок под будущее кострище. Они обнесли его валунами, каждый из которых был с футбольный мяч, благо этого добра имелось в изобилии, особенно много крупняка лежало вблизи обрывистого края, с которого открывалась неимоверной красоты панорама Карельской природы.
– Сколько здесь мошкары! – Недовольно морщилась Люда, нервно отмахиваясь и временами хлопая себя по рукам и шее.
– Это ещё что, – усмехнулся Удалов, очки за ненадобностью вновь вернулись в карман комбинезона. – Вот вечером нас комары начнут одолевать, да слепни. Слепней всегда много в местах, где реки протекают. А у нас, почитай, Суна под ногами, точнее за обрывом. Не река, красавица! Где ещё увидишь речку, бегущую в месте бывшей жизнедеятельности древнего ледникового вулкана, да с каскадным водопадом? То-то же!
– Да вы поэт, Пётр Иванович, – заметила Лариса, она подкатила последний валун и завершила им круговую композицию, походившую на каменное ожерелье великана.
– А вы, Лариса Анатольевна, художник, – отозвался с теплотой в голосе Удалов. – Вон, какую красоту с напарницей нам создали. Не хуже каменных лабиринтов на Соловках.
– Скажите тоже, – чуть смутившись, отозвалась Лариса, отчего-то ей всегда становилось неловко, когда её хвалили и выделяли. – Это всего лишь круг.
– Всё равно красиво, – возразил мужчина. – Всё, что сделано руками женщины, по сути, прекрасно.
– А вулкан не проснётся? Он действующий? – спросила вдруг Люда. Заплетённые в толстую косу волосы, кокетливо покоились на левом плече, доходя кончиками до высокой груди.
– О нет, Людмила Викторовна, не беспокойтесь, – поспешил заверить девушку Удалов. – Этот вулкан отработал своё с лихвой ещё в далёкие стародавние времена. Он мёртв и не представляет опасности. Однако сколько прекрасного он оставил после себя.
– Если я не справлюсь с этими мошками, то в гробу видала я эту красоту. Природа, мать её за ногу! – Люда уже психовала, нервно расчёсывая кожу рук.
– Вот, держи. – Её спутница, поковырявшись в рюкзаке, выудила небольшой баллончик аэрозоли и протянула страдавшей от назойливого внимания насекомых девушке. – Я, как знала, что ты не подумаешь об этом.
– Спасибо, Ларка! Ты мой спаситель! – Люда тут же обдала себя мощной струёй из компактного флакона.
– Так, дамы, палатки стоят, место под костёр тоже готово, теперь, пока у нас ещё есть время до захода солнца, предлагаю совершить ознакомительную экскурсию в сторону вон того шедевра, – подытожил старший группы.
– Но Пётр Иванович, мы разве все пойдём? – спросил Мицкевич, он был непосредственным помощником и ассистентом Удалова в этой поездке.
– Да, вы правы, – согласился с ним старший группы. – Пожалуй, оставим Сергея за главного, пока нас не будет. Вы не против, молодой человек?
Сергей, третий из мужчин, щуплый высокий юноша в схожем, как и у старших товарищей, комбинезоне, молчал всё это время, и Люда уже успела окрестить его немым.
– Да, конечно, я останусь и посторожу, – тихо и уныло отозвался парень.
– Серёг, ты не переживай, мы не надолго. Ты ж сам понимаешь, что стоянку одну оставлять нельзя. Мало ли звери какие набредут. Людей в этом районе нет, но всякое может статься, – неловко подбадривал его Мицкевич. – Зато сиди себе, сколько хошь и хворост собирать не нужно. А если что не так, то в сумке лежит ракетница. Сумка в палатке.
– Сергей, – заботливым отеческим тоном добавил Удалов. – Завтра вместо вас останется Юрий Михайлович дежурить. А вы пойдёте со мной. На весь день. Вы не будете возражать, Юрий Михайлович?
– Нет, что вы, Пётр Иванович, – согласился тут же Мицкевич. – Это справедливо. Да мы тут за две недели успеем находиться и насмотреться всего.
– Хорошо, – кивнул Сергей, голос его уже звучал бодрее.
– Мы ещё график дежурства введём, – сказал Удалов. – По готовке, по костру, по воде и уборке. Участвовать будут все, – он
