Когда все пошли спать, я осторожно проскользнула в общую комнату и включила телевизор, сделав звук потише. Было полдвенадцатого ночи. Скоро начнется передача.

Я волнуюсь, в груди бешено пульсирует сердце, ладони вспотели.

Скоро я увижу его. Услышу его признание. Его голос. Я так давно не слышала его голос, так соскучилась по нему.

Это смешно, потому что я его почти не знала. Но все же правда.

Закончилась реклама и началась заставка. Новостное телешоу, целиком и полностью посвященное суду над Аароном Уильямом Монро. Новый выпуск выходил каждый вечер. Прямое включение из зала суда, аналитика юристов, которые превратились благодаря этому в телезвезд, нарезка признаний, кадров с места преступления, интервью с членами семей жертв.

Мне не разрешали это смотреть. Родители очень переживали, что мне будет… страшно. Они никогда мне ничего не разрешали. Мне же безумно хотелось смотреть. Несмотря на страх, несмотря на страх и ненависть к Аарону Уильяму Монро, мне хотелось увидеть все.

Однако сегодня я хотела посмотреть на Уилла.

Я смотрела и с нетерпением ждала трансляции. На экране говорили о Уилле. Показывали фотографии того времени, когда нас обнаружили. Он выглядел на них таким, каким я его помнила. Но прошло два года. Я знала, что он изменился. Я тоже изменилась. Выросла на несколько сантиметров. Волосы стали длиннее, похудело лицо. У меня появилась грудь, которую я прятала под мешковатыми футболками, и узкая талия, которую футболки тоже отлично скрывали. Взрослеть и становится женщиной я не хотела. Мне было почти пятнадцать.

Можно ли было навсегда остаться ребенком?

Диктор начал говорить о том, что происходит сегодня в суде, о том, что Уилл будет давать показания. Он просидел на месте для допроса свидетелей почти два часа, и когда настало время защите обвиняемого задать вопросы, у него ничего не спросили.

Кажется, это всех потрясло.

Меня это не удивило, потому что я знала, что Уилл говорит правду.

Наконец включили трансляцию из зала суда, и я увидела его. Уилл сидел на месте свидетеля, в черной рубашке с закатанными рукавами и внимательно слушал речь прокурора.

Я села на пол и подползла ближе к телевизору, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Как я и думала, он выглядел совсем иначе. Его волосы стали не такими темными, неестественного черного цвета, и это подтвердило мою догадку, что он их красил. На нем больше не было пирсинга, по крайней мере, ни на губе, ни в брови. Он выглядел старше. У него появился упрямый подбородок. А когда он говорил об отце таким глухим и бесцветным голосом, на его лице возникало злобное выражение. Временами он щурился, и я подумала, может, ему стоит носить очки.

Он говорил, а я слушала его голос, глубокий, взрослый. У него появились широкие плечи, сильные мускулистые руки. Он выглядел совершенно другим человеком, по сравнению с тем, кого я знала.

Я дотронулась до ангела-хранителя, который болтался у меня на запястье. Недавно я снова его надела. Родители ведь не знали, откуда он у меня. Иначе они бы забрали его. А этот браслет – единственное, что связывало меня с Уиллом.

Единственное.

– Вы участвовали в похищении Кэтрин Уэттс, мистер Монро? – спрашивал обвинитель.

На лице Уилла не дрогнул ни один мускул:

– Нет, – ответил он бесстрастно. – Я в этом не участвовал. Я даже не знал, что он привез ее.

– Вы узнали, что она находится там, на территории вашего участка, только через двадцать четыре часа после похищения?

– Да, – вздохнул он. По его лицу пробежала тень беспомощности. Этот взгляд я узнала. Пока мы были вместе, пока он вел меня в полицейский участок, я много раз видела его. – Когда я нашел ее, то запаниковал. Не знал, что делать, не знал, как она туда попала, и убежал.

– Почему вы убежали?

– Я испугался. Не мог поверить, что в нашем сарае цепями прикована девочка. – Было видно, как он сглотнул комок в горле. – Я боялся, что, если он узнает, что я ее нашел, у меня будут проблемы.

От этих слов у меня защемило в груди. Он выглядел таким несчастным, таким… раздавленным.

– Но вы все-таки вернулись к ней. Что произошло дальше?

– Я сказал, что помогу ей выбраться.

– Почему?

– Потому что я не мог позволить ей оставаться в сарае. Он делал ей больно. Я не мог рисковать ее жизнью. Он убил бы ее, если бы я не вернулся.

Слезы катились по моим щекам. Он прав. Его отец именно так и поступил бы. Уилл тоже это знал.

– И вы спасли ее? – спросил обвинитель.

– Мне казалось, я поступаю правильно. – Уилл запнулся и сказал, откашлявшись: – Я не мог повести себя иначе.

Кэтрин

Сейчас

Вскрикнув, я просыпаюсь. Бешено колотится сердце. Тяжело дышать. Сажусь на кровати и убираю волосы с лица. Сон, который я только что видела, даже не сон, а воспоминание.

Воспоминание о том вечере, когда я смотрела свидетельские показания Уилла по телевизору. На суде он выглядел совсем другим, таким повзрослевшим.

Теперь я понимаю, что он был похож на Итана.

Я прикрываю глаза, чтобы не расплакаться. Какая же я идиотка. Как я могла не заметить этого? Особенно последние несколько дней, когда он так сильно напоминал мне Уилла. Неужели это был самообман? Подумать только, как я хотела найти его, поблагодарить за спасение, сказать ему, сколько он для меня значит, даже спустя столько лет.

Я откидываюсь на кровати, закрываю глаза и провожу рукой по лицу. Он не писал и не звонил мне. С тех пор, как я ушла из его дома, прошло уже пять дней. Либо он хочет дать мне время, либо отпускает меня.

Последнее предположение невыносимо. Хоть я и не хочу в этом себе признаваться.

Звонила мама. И Бренна. Я ответила им по-быстрому, сославшись на плохое настроение из-за учебы. Но письменные работы забросила и с большим трудом сдала последний тест.

Все, о чем я могу думать, – Итан и то, что он сделал со мной. Как лгал мне. Я не понимаю почему. Какое извращенное возбуждение он получал от этого обмана? Неужели с ним все настолько плохо? Мне хочется верить, что им двигало что-то хорошее, когда он искал меня. Но не знаю.

И, наверное, никогда не узнаю.

Но несмотря на это, я скучаю по нему. Все время думаю о том, что было между нами той ночью. Как я отдалась ему. Минуты нашей близости. Мне хочется снова это пережить. Если бы я только могла, но больше ему не верю. Не могу верить никому. После стольких лет одиночества я впускаю в свою жизнь мужчину, и это оборачивается полной катастрофой.

Больше я так не поступлю.

Никогда.

Взглянув на телефон, вижу, что уже шесть утра, и можно не делать вид, что я снова засну. Выползаю из кровати и иду принимать душ. Занимаюсь утренними делами, одеваюсь. Сушу волосы, завтракаю, проверяю почту. На сегодня есть несколько дел, и я уже собираюсь выходить, как вдруг звонит телефон. Незнакомый номер. Мне не хочется отвечать, лучше пусть переадресуется на голосовую почту, но что-то внутри заставляет меня взять трубку.