– Слушай, мне сейчас правда некогда. Давай потом поговорим? – делая акцент на слове «потом», цежу я.

– Ну хочешь, я ради тебя остепенюсь? Хочешь, с гулянками завяжу? – Артур не реагирует на мои слова и продолжает диалог по своему, одному ему известному сценарию.

– Не хочу! – рявкую я в трубку, а затем, спохватившись, что за мной наблюдает Пеплов, уже спокойней добавляю. – Иди домой, пропись. Утро вечера мудренее.

Не дожидаясь его ответа, я сбрасываю звонок и посылаю Антону немного виноватую улыбку. Язык так и чешется оправдаться, объяснить, что мы с Гордеевым просто друзья… Но Пеплов ни о чем меня не спрашивает, и я усилием воли подавляю этот порыв.

Вполне возможно, что он не придал случившемуся никакого значения, а я как дура начну перед ним распинаться. Нет, не стоит форсировать события. В конце концов, ничего критичного не произошло. Подумаешь, парень на ночь глядя позвонил. Это вообще ничего не значит.

– Так о чем я говорила? – возвращаясь к нарезке хлеба, спрашиваю я.

– Ты рассказывала о том, что во время поиска квартиры пересмотрела много вариантов, – как всегда, невозмутимо и предельно точно отвечает Пеплов.

– Ах да, – хватаюсь за утерянную мысль. – Помню встретилась мне полноценная однушка. Хорошая, уютная, метраж большой, я уже даже хотела на ней остановиться. И вот в процессе разговора с хозяином выясняется, что он сдает квартиру своего покойного дедушки. Я ему говорю, мол, сочувствую вашей утрате, а давно дедушка умер? А он мне как ни в чем не бывало отвечает: «Месяца три назад, прям вот здесь, на этом диване». Нет, ты представляешь? – я оборачиваюсь на Пеплова и ловлю его понимающую усмешку. – И как я после такого могла в этой квартире остаться? По-моему, спать на диване, на котором умер человек, – это верх бесстрашия.

– Ну что сказать, хозяин квартиры – маркетолог от бога. Думаю, подобными заявлениями он не одного потенциального жильца спугнул.

– Точно, – поддакиваю я. – А еще одна женщина…

Замираю с ножом, занесенным над огурцом, потому что мой телефон вновь пиликает. На этот раз пришло сообщение, и я почему-то даже не сомневаюсь, от кого оно.

– Тебе тут друг снова пишет, – раздается за спиной ироничный голос Пеплова. – В любви признается и обещает отречься от всех других женщин, если ты дашь ему шанс.

Лицо, шею и даже уши обдает нестерпимым жаром смущения, а Антон тем времени продолжает:

– Заманчивое предложение, не находишь?

Я не знаю, что меня больше шокирует: то ли то, что по обыкновению либеральный и ратующий за личные границы Антон взял и без проса прочел мое сообщение, то ли то, что он теперь почти наверняка подозревает меня и Артура в интрижке, которой нет.

– А тебя не учили, что читать чужие смски – нехорошо? – не придумав ничего другого, я решаю избрать тактику «лучшая защита – это нападение».

– Прости, не сдержался. Любопытство взяло верх.

И все? Вот так просто попросил прощения и признался в интересе? Вот черт! Все-таки в плане ведения переговоров мы с Пепловым находимся в разных весовых категориях: мне его никогда не переспорить и не перехитрить.

И что же делать дальше? Может, уже пора начать оправдываться? Или…

А какого черта? Пускай ревнует. Мы с ним официально не пара. И, в отличие от Гордеева, в любви он мне не признавался. Так почему бы мне не повернуть ситуацию в свою пользу?

– Да, предложение и впрямь интересное, – кокетливо отзываюсь я, ставя перед Антоном тарелку с пловом, приправленным свежей зеленью. – Обдумаю его на досуге. А ты давай угощайся. Перец нужен?

Несколько мгновений мы с Пепловым безмолвно бодаемся взглядами, а затем он многозначительно ухмыляется и коротко качает головой:

– Нет, спасибо. Давай себе накладывай и тоже садись.

– Хорошо, – киваю я, про себя радуясь очередной маленькой победе.

Глава 62

Стоит нам приступить к еде, как уютную атмосферу домашнего ужина снова прорезает трель входящего сообщения. Но на этот раз мобильник пищит не у меня, а у Пеплова. Ни минуты покоя от этих телефонов!

Прервав наш диалог, Антон утыкается в экран и принимается сосредоточенно печатать. Его большой палец торопливо скользит по дисплею, а глаза бегают туда-сюда, очевидно, перечитывая текст написанного послания.

Продолжаю неспешно орудовать вилкой, но от созерцания Пеплова, увлеченного виртуальной беседой, аппетит стремительно пропадает. Ладно бы просто по-быстрому ответил и отложил телефон в сторону, но нет – ему непременно надо настрочить целое письмо турецкому султану. Интересно, кому он пишет? Уж не Саше ли Астаховой?

Принимаюсь нервно ерзать на стуле, подспудно демонстрируя свое недовольство, но парень не обращает на меня никакого внимания. Знай себе таращится в свой бесценный мобильник, напрочь забыв о моем присутствии.

– Кхм… Антон, – не выдержав, подаю голос.

Он вопросительно вскидывает на меня глаза.

– Во время еды так не принято, – кивком головы указываю на гаджет в его руках. – Убери, пожалуйста.

Какое-то время Пеплов буравит мое лицо невообразимо внимательным взглядом, от которого я невольно начинаю склоняться к мысли о том, что, наверное, он меня сейчас тактично пошлет. Скажет, что я ему не указ и вообще плевать он хотел на то, как там принято. Это будет абсолютно в его стиле.

Однако совершенно неожиданно лицо парня озаряется понимающей улыбкой, а следующее мгновенье он действительно блокирует экран телефона и кладет его на стол.

– Как скажешь, – отзывается он, отправляя в рот огуречный кружочек. – Ты же здесь хозяйка.

– Эм… Спасибо, – пораженно хлопаю ресницами, пытаясь осмыслить случившееся и при этом не упасть в обморок от внезапной покладистости Пеплова.

А что, так можно было? Просто озвучить свою просьбу и получить на нее адекватный ответ? Мне такой стиль общения в новинку, но, честно говоря, уже очень нравится. Пожалуй, возьму его на заметку. Вдруг и дальше будет работать?

– Кстати, действительно очень вкусный плов, – Пеплов, кажется, решил добить меня своей учтивостью. – Рассыпчатый, и мясо качественное.

– Мясо я из деревни привезла, – смущенно сообщаю я. – Соседи молодого барашка резали, и я купила. Домашнее мясо всегда вкуснее…

– Что еще умеешь готовить? –  осведомляется он.

– Да… В принципе все, – слегка запинаясь, отвечаю я.