class="p1">– Скажи, а ты всегда был таким? Всегда мог с легкостью говорить «нет» и прямо озвучивать то, что тебе не нравится? –  спрашиваю я, внутренне соглашаясь с его позицией.

– Интересный вопрос, – Пеплов делает глоток воды. – Наверное, это качество у меня больше приобретенное, чем врожденное. Персональные границы нужно выстраивать. Сами по себе они не вырастают.

Ужин подходит к концу, и мы с Антоном, одевшись, выходим на улицу. Обратная дорога занимает чуть меньше времени из-за рассосавшихся пробок, и, когда автомобиль парня плавно притормаживает у моего подъезда, я принимаюсь нервно перебирать пальцами ремешок лежащей у меня на коленях сумочки.

Сейчас настанет момент прощания, а я понятия не имею, как себя вести. Бросить непринужденное «пока» и, не мешкая, покинуть машину? Это будет круто и идеально впишется в концепцию моего первоначального плана действий. Или все же задержаться и дождаться шагов от Пеплова? Вдруг он захочет завершить этот вечер поцелуем в щеку или легкими объятьями?

Признаться честно, душа горячо голосует за второй вариант, в то время как разум настаивает на правильности первого. Я ведь хотела проявить немного недоступности, раззадорить парня… В конце концов, между нами по-прежнему нет никакой определенности. Вполне вероятно, что мы отужинали просто как старые знакомые, без всяких надежд на продолжение. Он хоть и был очень мил, но гарантий никаких не давал.

– Спасибо за вечер, – говорю я, сверля взглядом ярко светящуюся приборную панель. – Было здорово.

– Согласен, – кивает Антон, и я прямо кожей чувствую, как пристально он меня разглядывает. – В гости напрашиваться не буду. Надумаешь – сама позовешь.

Явно не ожидая от него таких слов, я пораженно поворачиваю голову, и в эту самую секунду Пеплов властным движением обхватывает мой подбородок, вынуждая смотреть прямо на него.

Несколько мгновений, пока я пытаюсь сообразить, что, черт возьми, происходит, сознание утопает в вихре вскользь подмеченных деталей: учащенное дыхание парня, обжигающие прикосновения его пальцев на моем лице и голодный взгляд потемневших до черноты глаз, в которых не видно ни зрачков, ни дна… Одно только неприкрытое желание.

Мой взор соскальзывает чуть ниже и упирается в слегка приоткрытые губы Пеплова. Очень красивые и жутко манящие губы. У самого моего рта. И я вдруг ясно осознаю, что хочу испробовать их вкус. Снова. Убедиться, что за прошедшие полгода он не изменился.

Словно прочитав мои мысли, Антон подается вперед и целует меня. Так необыкновенно страстно и в то же время упоительно нежно, что веки, не выдержав блаженной истомы, сами собой захлопываются. Язык Пеплова ласкает меня изнутри, и я полностью переношусь в мир чувственных ощущений. Вскипаю, плавлюсь, горю.

Ладонь парня, распахнув мое пальто, ложится на колено поверх тонких колготок, а затем требовательно скользит вверх по ноге. От его касаний, таких знакомых и будоражащих, меня начинает лихорадить, а нутро содрогается в мучительно-сладких микроспазмах.

Надо же, а я и забыла, каким чувственным и податливым бывает мое тело в сильных руках Пеплова. Как призывно оно способно изгибаться и трепетать. С каким пылом может отзываться на его требовательную близость.

Антон не щадит меня, врубая обаяние на полную мощность. Жаждуще лижет мой рот и крепко сжимает ягодицы под платьем, чем возбуждает просто невыносимо. Аж до сдавленных всхлипов возбуждает. До дрожи в сведенных коленях.

Первый порыв – отдаться ему прямо здесь, на сиденье автомобиля, и будь, что будет. Ну, потому что Пеплов – это Пеплов. Легче противостоять армии японских самураев, чем его сексуальному магнетизму. Запах его кожи обнажает мою болезненную зависимость, превращая меня в безвольное существо, готовое слезно молить о продолжении.

Но в то же время где-то внутри, на подкорках сознания звучит тихий, едва уловимый голос здравого смысла: «Ну что, снова сдашься ему без боя? Как сотни раз до этого? А потом будешь гадать, позвонит или не позвонит. Поедет к Астаховой или к кому-нибудь еще. Хочешь снова залезть в омут сомнений и переживаний? Давай! Только во второй раз это будет не просто ошибкой по незнанию, а натуральной тупостью!»

Вот блин! А ведь он прав! На секс без обязательств я больше не согласна. Теперь я не содержанка, и деньги Антона мне не нужны. Сама неплохо справляюсь. Единственное, в чем я действительно нуждаюсь, – это в его искренней близости. А еще в осознании того, что я для него единственная. Я уже не та глупая девчонка, которую он вырвал из лап жирного урода. Я выросла как личность и, определенно, стала умней. Пусть Пеплов в этом тоже убедится.

– Извини, пожалуйста, но мне пора, – приложив усилие, разрываю поцелуй и увиливаю от его искусанных мной же губ. – Завтра куча дел, поэтому хотелось бы выспаться…

Знаете, а наблюдать за лицом Антона, получившего отказ, даже забавно. Он настолько не привык слышать «нет», что в первые секунды, кажется, даже не улавливает смысла моих слов. Просто недоуменно глядит на мой рот и тяжело дышит.

– Да, конечно, – наконец он нехотя отодвигается и поправляет брюки в области ширинки. – Я понял.

Выглядит парень, мягко говоря, разочарованным. Густые брови недовольно сведены к переносице, а в мрачном взгляде явственно читается что-то вроде «ну ни хрена себе!» Однако вслух своего возмущения Пеплов не высказывает, а секундой позже и вовсе берет всколыхнувшиеся эмоции под контроль: натягивает легкую полуулыбку и расслабляет лоб.

– Пока, – я наклоняюсь к нему и оставляю на его губах еще один мимолетный поцелуй, а затем, больше не медля ни секунды, вылетаю из машины.

Конечно, это издевка. И, разумеется, он об этом знает. Но я не могу отказать себе в возможности немного подразнить Пеплова, ведь впервые в жизни я ощущаю пускай крошечную и мимолетную, но тем не менее вполне реальную власть над ним и его желаниями.

Глава 59 (Антон)

– Ой, ну наконец-то! Я пипец как скучала! – Астахова наклоняется к моему лицу с явным намерением подкрепить приветствие поцелуем, но я коротко поворачиваю голову и подставляю ее вишневым губам область своей щеки.

Терпеть не могу, когда женщины норовят вымазать мой рот в своей помаде. Это неприятно и отдает дурным тоном. Но Сашка в упор отказывается меня слышать и понимать – так и лезет целоваться с накрашенными губами. Как об стенку горох.

– Привет, садись, – указываю ей на стоящий напротив стул и жестом руки подзываю официанта. – Давно прилетела?

– Сразу, как узнала о твоем