Марек притих. В молодости он сам служил в войсках противокосмической обороны. В базах данных «Троян» не существовал, но наземные службы не дремали, при малейших подозрениях на атаку «суборбитальный лайнер» сбили бы лазером. При этом никаких шансов уйти из-под удара у пилота Зимина не было: от момента начала облучения до полного разрушения цели прошло бы несколько секунд. «Трояну» не дали бы даже огрызнуться как следует. Противоракетный лазерный комплекс, контролирующий поверхность Аламеи, мог автоматически отразить одновременную атаку десяти тысяч межконтинентальных ракет. Не стоило забывать и об артиллерийских и ракетных комплексах на случай неблагоприятной для работы лазера погоды – облачности или дождей.

– Что вы задумали, Зимин? – спросил Баталов. Он надеялся, что липовый прогулочный лайнер в туристической зоне все же вызовет подозрения, и система планетарной безопасности поднимет тревогу.

Фарма не ответил. «Троян» резко снизился. На высоте трехсот метров, в падении, фюзеляж дестроера вновь «закипел», меняя очертания. Ушли крылья, кабины членов экипажа закрыли броневые щитки, выдвинулась рубка. В воду океана погрузился, взрезая волны, обтекаемый корпус подводной лодки.

Набирая скорость и глубину, субмарина уходила из района, в котором исчез с экранов радаров прогулочный суборбитальный лайнер. Пока наземные службы разберутся, что и почему, пока…

Совершив подводный рейд, дестроер всплыл в трехстах километрах от точки трансформации. В очередной раз пришли в движение стальные секции, и на волнах закачался белоснежный лайнер-призрак. Баталов знал, что теперь «Троян» нельзя ни увидеть, ни обнаружить с помощью электронных устройств. В лайнере воплотились несколько новейших технологий: немагнитное покрытие брони, обтекаемые икс-формы, «электронная бумага».

– Поднимайся подышать свежим воздухом, инструктор, – вышел на связь Фарма.

Отошли фиксаторы, ремни на груди Олега ослабли. Выбравшись из кабины, он поднялся на палубу лайнера-невидимки. Зимин передал ему бинокль, но и без него Баталов отлично различал на горизонте плавающий в нескольких километрах от берега остров-мегаполис. Гигантская зеркальная лилия из пенобетона, стали и стекла сверкала посреди океана.

Зимин улыбался. На развертывание пусковой площадки уйдет шесть с половиной минут. Стоит тиграм космоса захотеть, дестроер в упор уничтожит ракетой город-цветок и уйдет на глубину, прежде чем здесь появится крейсер береговой охраны.

– Всегда мечтал оказаться в подобном месте, – сказал Фарма, – но рядовому анестезиологу Аламея не по карману. Я намерен поваляться на пляже, выпить пару коктейлей, смыть с себя кровь и вонь Крикка. Составите мне компанию, Баталов?

На воде вспухала, разворачиваясь, оранжевая надувная лодка с подвесным мотором. Рядом с Олегом появился Гюнтер в стерильных хирургических перчатках, с устройством, напоминающим пистолет для внутримышечных инъекций. Баталов оттолкнул Штейера.

– Договоримся сразу, Олег, – сказал Фарма, подставляя под «пистолет» правую руку. Получив имплантант с липовыми документами, Зимин поморщился от боли. – Вы делаете то, что мы скажем, не то мы убьем много людей. И начнем с дорогих вам Крэкка и Салль. Покинуть нас с невероятной скоростью – это все, на что вы сейчас способны, поэтому советую не дергаться. Мои ориентировки разосланы по всей галактике, да и вы не можете разгуливать под своим именем, так что пусть Гюнтер вас уколет. Тем более вчера вас похоронили на Новой Земле в братской могиле с остальными членами экипажа «Гелиоса», со всеми полагающимися почестями. Вы – покойник, не знали, так знайте.

Олег покорно подставил руку под «заглушку», как ее называли боевики, которые много бы дали, чтобы знать, как искажать, глушить данные не только с чипа-идентификатора, но и с чипа ДОКа.

Снабдив Фарму и пленника новыми паспортами, Гюнтер назвал Баталову его новое имя и фамилию – Алексей Белоглазов. Имиджмейкер с Сириуса.

Солнце поднялось в зенит. Лежак Баталова чуть приподнялся, изменив угол наклона, выбирая оптимальный вариант для полноценного и безопасного загара. Между отдыхающими бесшумно скользили роботы с напитками, за ними – роботы-уборщики.

При оформлении номера в отеле на коммуникатор имиджмейкера Алексея Белоглазова, который вручил ему Фарма, автоматически пришла рассылка-предложение с кучей скидок, так что каждый отдыхающий мог заказать все, что пожелает, и без назойливых роботов-продавцов, но Фарма привел Олега на дикий пляж. Люди отдыхали здесь без коммуникаторов, попросту сняв их. Сняв и все. Считалось, что это раскрепощает, оживляет общение, возвращает к природным корням.

Подкатив к Олегу, робот распахнул холодильник-контейнер, демонстрируя ряд запотевших бутылочек из стеклопластика. Баталов взял наугад первую попавшуюся, хотя и не испытывал жажды. Как люди раньше терпели роботов на пляже?

Перед Баталовым сразу же вырос второй робот. Приятным женским голосом он предложил Олегу сбросить лишний вес. Для этого борец с ожирением подставил под нос Баталова сенсорный экран:

– Алексей, введите, пожалуйста, данные о питании, калориях, физических упражнениях последних трех дней, благодарю вас.

Персональный инструктор по похудению. Олег и забыл, когда в последний раз ел вилкой, которая отслеживала содержание в еде белков, жиров и углеводов, попутно взвешивая ее. Наверное, на «Гелиосе», перед тем как предатель Роберт Гарди угостил команду бутылкой отравленного «Бордо».

Борец с лишним весом принялся охаживать живот и бедра Олега плашкой объемного сканера, Баталов чуть не отпихнул робота ногой. Он сделал бы это, но к нему подкатился мяч. За ним бежал малыш, но, увидев Баталова, мальчик лет четырех и по этой причине опоясанный на диком пляже лентой коммуникатора, остановился.

– Не бойся меня. На, держи.

Сжимавшая мячик мускулистая, загоревшая до черноты рука вчерашнего гладиатора была в свежих рубцах, ожогах от лучевого оружия. Малыш заревел. Мяч мальчику передал улыбающийся Фарма. Отец ребенка, с кнопкой плейера в ушах, поднял над солнцезащитными очками плоскости солнечных батарей, затем сами очки и, наконец, обратил на чадо внимание.

– Ты что, убьешь всех этих людей? – тихо спросил Олег.

– Вы не оставили нам другой возможности, – сказал Зимин. – Открытое военное противостояние обречено. Покушения, как выяснилось, тоже.

– И потому вы лишите жизни сотни тысяч мирных граждан?

– Их уже убил Крэмберг, – ответил Зимин. – Эти люди духовно мертвы, их до нас похоронила система ДОКа. Загорают лишь тела. Разнеженные тела на балансе цивилизации. – Фарма обвел рукой пляж с отдыхающими. – Бессильные и безвольные. Это не существование, так – призрак жизни.

Олег меньше всего намерен был сейчас философствовать с тигром космоса.

– Ты не боишься, Зимин, что я дотянусь и сверну тебе шею?

Фарма загорал рядом с Баталовым на лежаке, его охрана действительно могла не успеть. По взгляду Зимина Олег понял, что тот на самом деле не боится умереть. Фарма не дорожил ни своей, ни чужими жизнями.