Помогая грекам, Рейна совершила все эти вещи. Римлянке полагалось уничтожить своих врагов. Вместо этого Рейна с ними объединилась и оставила свой легион в руках сумасшедшего.

Что бы сказала ее мать? Беллона, богиня войны…

Наверное, Пират почувствовал волнение девушки. Цокая копытами по палубе, он подошел и понюхал ее руку.

Рейна погладила его гриву:

– Мне нечем тебя угостить, парень.

Пегас нежно боднул ее мордой в бок. Нико рассказывал, что на Пирате обычно летает Перси, но, похоже, крылатый конь был дружелюбен со всеми. Он без малейших возражений нес на себе сына Аида, а теперь утешал какую-то римлянку.

Девушка обвила руками мощную конскую шею. От его шкуры пахло совсем как от Сципио – аромат свежескошенной травы и теплого хлеба. Рейна не стала сдерживать рыдания, уже давно сжимавшие ей горло. Будучи претором, она не могла показывать перед своими товарищами ни слабости, ни страха. А коню, кажется, на это наплевать.

Пегас тихо заржал. Рейна не понимала язык лошадей, но, видимо, конь говорил: «Всё хорошо. Ты молодец».

Рейна посмотрела вверх на гаснущие звезды и сказала:

– Мама, я мало тебе молилась. Я никогда тебя не видела. Никогда не просила тебя о помощи. Но прошу… этим утром дай мне сил поступить так, как должно.

Словно в ответ на ее мольбу что-то блеснуло вдали на востоке – через пролив со скоростью быстроходного катера мчался какой-то огонек.

На какой-то миг у Рейны появилась надежда, что это Беллона подает ей знак. Темный силуэт приблизился, и надежда Рейны сменилась ужасом. Она замерла, не в силах пошевелиться, не веря своим глазам, а темная человекообразная фигура бежала по воде, стремительно приближаясь к яхте.

Первая стрела ударила Пирата в бок. Конь упал и заржал от боли.

Рейна пронзительно закричала, но не успела сделать и шагу, как вторая стрела воткнулась в палубу у ее ног. К древку стрелы был прикреплен светящийся индикатор размером с наручные часы, на котором загорелись цифры 5:00. Пошел обратный отсчет.

4:59.

4:58.

– Я бы на твоем месте не двигался, претор!

Орион стоял на воде метрах в пятнадцати от яхты, наложив на оттянутую тетиву третью стрелу.

Сквозь пелену гнева и скорби Рейна заметила новые шрамы гиганта. После битвы с охотницами руки и лицо Ориона были сплошь покрыты серо-розовыми ожогами, так что он напоминал побитый персик, уже начавший гнить. Левый механический глаз потух. Волосы сгорели почти подчистую, только кое-где торчали неровные пучки. Нос распух и покраснел после того, как Нико ударил по нему тетивой лука. Рейна ощутила прилив мрачного удовлетворения.

Вот только гигант по-прежнему самодовольно улыбался.

Таймер на стреле у ног Рейны показал 4:42.

– Разрывные стрелы обладают повышенной чувствительностью, – сказал Орион. – После того как они куда-то воткнутся, они могут сдетонировать от малейшего движения. Будет жаль, если ты потеряешь последние четыре минуты своей жизни.

Все чувства Рейны обострились. Пегасы вокруг Афины Парфенос нервно переступали с ноги на ногу, цокая копытами. Занималась заря. Ветер с берега принес слабый аромат клубники. Упавший рядом Пират хрипло дышал, его била дрожь – пегас был еще жив, но, видимо, очень серьезно ранен.

Сердце Рейны так колотилось, что ей казалось, будто вот-вот лопнут барабанные перепонки. Она попыталась «перелить» часть своей силы Пирату, успокоить его; она не сможет смотреть, как пегас умирает.

Девушке хотелось закричать на гиганта, оскорбить его, но слова, сорвавшиеся с языка, оказались на удивление спокойными:

– Что с моей сестрой?

На разбитом лице Ориона сверкнули белые зубы:

– Я был бы очень рад сообщить тебе, что она умерла. Мне бы очень хотелось увидеть, как твое лицо перекосится от боли. Увы, насколько мне известно, твоя сестра всё еще жива, как и Талия Грейс с ее назойливыми охотницами. Признаю, они меня удивили. Чтобы от них убежать, мне пришлось броситься в море. Последние несколько дней я страдал от боли, медленно залечивал раны и делал новый лук. Не волнуйся, претор, ты умрешь первой. Твоя драгоценная статуя сгорит в огромном костре. После пробуждения Геи, когда с миром смертных будет покончено, я найду твою сестру. Я скажу ей, что ты умерла мучительной смертью. А потом я ее убью, – гигант зловеще улыбнулся. – Так что всё к лучшему!

4:04.

Хилла жива. Талия и охотницы всё еще где-то на свободе. Но никакого толку от этого не будет, если миссия Рейны провалится. Солнце встает над миром в последний раз…

Пират уже едва дышал.

Рейна собрала в кулак всю свою храбрость. Крылатый конь нуждается в ней. Владыка Пегас назвал ее Другом Лошадей, и она его не подведет. Сейчас она не может думать о целом мире, нужно сосредоточиться на текущей проблеме.

3:54.

– Итак, – она гневно посмотрела на Ориона, – ты изранен и безобразен, но не умер. Полагаю, это значит, что мне потребуется помощь какого-то бога, чтобы тебя прикончить.

Орион тихо рассмеялся:

– К сожалению, вы, римляне, не отличаетесь искусством призывать богов на помощь. Думаю, им на вас наплевать, а?

Рейна едва не согласилась с гигантом. Она молилась своей матери… а вместо благословения получила одержимого жаждой убийства гиганта. Не очень-то это обнадеживает.

И всё же…

Рейна рассмеялась:

– Ах, Орион.

Улыбка гиганта померкла:

– У тебя странное чувство юмора, девчонка. Что здесь смешного?

– Беллона ответила на мои молитвы. Она не сражается в бою вместо меня. Не гарантирует мне легкой победы. Она дарует мне возможность проявить себя. Посылает мне сильных врагов и потенциальных союзников.

Левый глаз Ориона блеснул.

– Ты несешь чушь. Тебя вместе с твоей дорогой греческой статуей вот-вот испепелит огненный столб. Ни один союзник тебе не поможет. Твоя мать отвернулась от тебя, как ты сама отвернулась от своего легиона.

– Неправда, – улыбнулась Рейна. – Беллона – не просто богиня войны. Она не похожа на греческую Энио, воплощение кровавой резни. Именно в храме Беллоны римляне приветствовали иностранных послов. Там объявлялись войны, но и мирные переговоры тоже велись там, и там же заключался длительный мир, основанный на силе.

3:01.

Рейна вытащила нож:

– Беллона дала мне возможность примирить римлян и греков и сделать Рим еще сильнее. Я взялась за это дело. Если я умру, то умру ради этого. Поэтому я говорю: сегодня моя мать со мной. Она вольет в меня свою силу. Стреляй, Орион. Это уже не имеет значения. Когда я метну этот клинок и проткну твое сердце, ты умрешь.