Бьёрн же сказал:

– А ты знаешь, что наш хёвдинг велит с тобой сделать затакие слова?

Он больно дёрнул ухо, и Видга огрызнулся:

– Со мной – не знаю, но вот тебе он точно голову вобьётв плечи за то, что ты так со мной поступаешь!

Это снова развеселило народ. Не засмеялась одна толькогоспожа Фрейдис… Мальчишка приглянулся и ей. Как знать, удастся ли ещё одинтакой, если Халльгрим возьмёт себе законную жену? Отчего бы действительно неназвать его внуком?

– А поди-ка сюда, – велел хёвдинг, когда хохотнаконец утих. – Сын, говоришь?

Видга бестрепетно приблизился к хозяйскому месту. Нет, он необманывал. Достаточно было посмотреть один раз, чтобы признать и дух, и живуюкровь Виглафссона.

– Я всё время ждал, чтобы ты приехал за мной, –сказал Видга укоризненно. – На боевом корабле! Почему ты так долго неприезжал?

О своей прежней жизни Видга рассказывал без утайки – и в томчисле о приезжавших к матери сватах. Ни ему, ни Халльгриму в Бергторовом Двоределать было больше нечего. И всё-таки сын Ворона посетил однажды островСольскей, что на юге, у берегов Северного Мёра.

Он явился туда с братом Хельги и с Видгой. И когда накорабле бросили якорь и Халльгрим огляделся, места и впрямь показались емузнакомыми.

Жители Бергторова Двора сперва попрятались кто куда. Случисьвикингам устроить набег, оборонить своё добро они не надеялись. Но Халльгримвелел вытащить и поднять повыше на мачту мирный знак – круглый щит, выкрашенныйбелым. Тогда люди вышли на берег. И рассказали ему, что Бергтор сын ЛьотаЛосося не жил больше на своём острове.

– Он уехал в Исландию со всеми своими людьми, потомучто не поладил с Хальвданом конунгом. Да, и вместе с дочерью, и с мужем, и егородней… Разве ты не слышал о Хальвдане конунге сыне Гудрёда Охотника изВестфольда?

Халльгрим, конечно, в Исландию не поехал. Но на Сольскей онпровёл несколько дней, и жители хорошо принимали его людей. Хотя и побаивались,не прогневается ли вестфольдский конунг, недруг всех викингов, не признающихего власти.

И случилось так, что в один из этих дней буря загнала в туже бухту у Бергторова Двора ещё один корабль.

Этот корабль тоже был длинным боевым драккаром, полнымотчаянных молодцов. И вождь пришлецов, несмотря на жару, сменившую шторм,кутался в мохнатую куртку. Куртка была умело скроена из волчьей шкуры:разинутая пасть обрамляла лицо, лапы служили рукавами, а со спины свисал хвост.

Звали его Соти.

– Соти – великий берсерк, одержимый в бою, –сказал один из его людей, которого торсфиордцы угостили пивом. – Я самвидел, как он вращал глазами и кусал свой щит. Ему не бывает равных в сражении,и он щедр с нами на золото и на еду. А ещё он умеет превращаться в волка, ипоэтому мы называем его – Соти Волк…

– А моего отца называли Вороном, – сказал на этоХельги. – Но когда он хотел кого-нибудь напугать, ему не требовалоськолдовства. Так что если твой Соти придёт сюда на четвереньках и завоет, то променя никто не скажет, что я побоялся дёрнуть его за хвост…

Хельги в ту пору видел девятнадцать зим, и Халльгрим ужемало надеялся, что яростный нрав брата когда-нибудь сменится благоразумием. Воти в тот раз случилось то, что должно было случиться: Соти вызвал сына Воронавстретиться с ним на маленьком островке. Это называлось хольмгангом – походомна остров. Из двоих участников такого похода обычно возвращается один.

Удобное место сыскалось поблизости от острова Сольскей. И надругой день обе дружины молча смотрели с кораблей на поединщиков, готовившихсяк бою.

– Сними куртку, Соти, – улыбнулся противникумладший Виглафссон. – Я не хочу, чтобы она была измазана твоей кровью. Онамне пригодится.

– Не пригодится, – прорычал в ответ Соти Волк, ина губах у него выступила пена. Был ли он действительно оборотнем, в этомтрудно было бы поклясться даже его людям. Но вот берсерком его называли явно незря. – И хватит болтать языком. Этот островок заливает во время прилива…

У обоих были боевые топоры, широкие, с лезвиями-полумесяцами– страшное оружие в умелых руках. Горе прозевавшему один-единственный удар.Второго не понадобится. Неудачника не спасёт ни окованный щит, ни шлем снаглазниками, ни железные пластинки, нашитые на толстую кожаную броню… Ни дажекольчуга, купленная на торгу за звонкое серебро!

Они долго кружились, подобно танцорам, сошедшимся в грозноймедлительной пляске.

Соти ждал удобного момента, чтобы ударить.

Хельги ждал, когда Соти надоест ждать.

Нет противника страшнее, чем берсерк, но боевое бешенстволишает его терпения и осторожности. Люди увидели, как Соти вдруг отшвырнул свойщит и ринулся вперед, взревев, точно потревоженный в берлоге медведь. Егосекира взмыла над головой, занесённая обеими руками. Может быть, он ужепредвкушал, как станет хвастаться победой и рассказывать, что соперника унеслирассечённого пополам.

Хельги легко ушёл от удара, и остальное свершилосьстремительно. Земля выскочила у Соти из-под ног. И он рухнул во весь рост,выронив топор…

С его драккара послышался слитный яростный крик. Хельгиневозмутимо подобрал чужое оружие, стащил с поверженного волчью куртку и безбольшой спешки пошёл к чёрному кораблю, стоявшему у мели.

Халльгрим смотрел на него с осуждением. Младший брат непотрудился хотя бы завалить убитого камнями, и это было недостойно. Но когдалюди Волка подбежали к своему предводителю, все увидели, что рыть могилу былоещё рано. Соти молча корчился на мокрых камнях, сжимая огромными ладонями своёлевое бедро. Крови не было. Хельги ударил его обухом, а не остриём.

– Почему ты его не убил? – спросил Халльгрим,когда понял, что произошло.

Хельги ответил весело:

– Можешь, если хочешь, пойти сделать это за меня. Я,помнится, обещал не рубить ему голову, а только дёрнуть за хвост. К тому же мнедействительно понравилась его куртка, было бы жалко её пачкать…

А немного позже, когда открытое море уже вовсю раскачивалошедший под парусом корабль, премудрый Олав кормщик сказал так:

– Иногда для того, чтобы пощадить врага, надо большесмелости, чем для того, чтобы его убить.

И многие решили, что он был прав. Как бы то ни было, волчьюкуртку Хельги со временем стал считать счастливой. Ему непременно везло, когдаон её надевал.

А Видга – тот чувствовал себя отомщённым. Ведь Хельгипобедил на поединке в тех самых местах, где ему пришлось вытерпеть столькообид. И кому какое дело, что Соти был чужаком тем и другим!

Это случилось за три зимы до того, как Хельги суждено былоослепнуть. Но Богини Судьбы неразговорчивы и не открывают своих тайн преждевремени. И потому веселье царило под парусом корабля, шедшего в Торсфиорд…