воду, словно рыбку, испугавшуюся подозрительного шума. Брызги разлетелись в различные стороны, намочив края ванны, стену и пол из зелёной плитки. Зеленая. Как мои глаза.

Глава 4

Т еодор

Первые лучи солнца скромно освещали комнату, пропитанную паром. Вода медленно перекатывалась волнами с одного края ванны на другой, перемешивая цвета, которыми оранжевое светило её раскрасило.

Мужчине хотелось открыться ей, обнажив свою душу. Но из-за того, что единственным, что прикрывало их голые тела, была мыльная пена, все мысли в голове казались ему чересчур непристойными.

Анна, словно прочитав их, покраснела ещё сильнее. Она очевидно разделяла его желания и боялась того, что они могут воплотиться в жизнь. Но тело словно отказывалось слушать голос разума, и она протянула свою руку вперёд, коснувшись ладонью его запястья. Капли скатывались с её кожи и падали в пену, сливаясь с водой. И в полной тишине, не считая пения жаворонков, раздавался мелкий стук подтекающего крана.

Говорят, что человек по-настоящему одинок лишь тогда, когда ему не кому сказать о своём одиночестве. Тео из собственных соображений бежал от одиночества и был рад любой возможности. И встретив Анну, он предположил, что она могла бы стать той самой возможностью, о которой он мечтал. Ему хотелось научиться доверять ей. Но всё вокруг говорило не делать этого. Анна была опасна для Тео. А рисковать он не мог.

Но и сдержаться было невозможно. И в ту секунду, как Анна накрыла своей рукой его, всё стало необратимым.

— Анна.

Услышав тихий голос парня, девушка подняла глаза и посмотрела в его. Она ожидала его дальнейших слов.

— Ты предпочитаешь белое или красное вино?

Идиот.

— Я предпочитаю водку.

Можно было догадаться.

— Анна, я бы не посмел предложить даме водку. Вы, женщины, хрупкие и нежные создания, созданные для вина. Оно придаёт вам обаяние и харизму.

Теодор резко и немного наклонился вперёд. Его речь стала не то что бы открытой, а скорее нахально прямолинейной. Он, не обдумывая, озвучил свои мысли, не думая о возможном последствии. И это явно взбесило девушку.

— Теодор, я не какая-то дама. И я уж точно не хрупкая птичка, какой ты меня видишь.

На лице мужчины появилась ухмылка.

— Я знаю. Ты, Анна, в отличие от других девушек, сделана не из сахара, а из стали. Ты сильная, независимая. Хочешь казаться умнее других, но при этом не замечаешь своего высокомерия. Всё же, мисс Анна, ты хрупкая птичка, малое дитя.

После этих слов, Анна словно потеряла последнюю каплю терпения. Его слова показались ей до ужаса смешными и просто непристойными. Она не смогла сдержать смех, и он разнесся по всему дому. Как глупо он выглядел в её глазах, представить было тяжело. Анна нахмурила брови и сжала губы, её тело невольно немного наклонилось вперёд, а рука отдернулась от его запястья.

— До твоего высокомерия мне не дотянуться, Теодор.

Она вдруг отстранилась назад и облокотилась на край ванны. По воде пробежала рябь, немного размешав пену.

— Как же ты меня раздражаешь своей нахальной прямотой. И как ты только свалилась на мою голову?!

Теодор с таким напором произнес последние слова, что Анна смутилась, и её лицо вдруг поникло. Она опустила глаза вниз и, как только мысль промелькнула в её голове, подняла вновь.

— Пойду, пожалуй, спать.

Анна поставила на пол бокал вина и взяла с батареи полотенце. Расположив его напротив себя, она встала и вылезла из ванны, укрывшись махровым куском ткани. И как только она исчезла из виду, Теодор поставил свой бокал рядом с её и погрузился с головой под воду. Он знал, что облажался. Все его усилия пошли ко дну.

Весь следующий день, вплоть до вечера, Анна всеми способами старалась не сталкиваться с Теодором. Она десятки раз обошла дом и всё, что было вокруг него. И замечая мужчину, она уходила в противоположную сторону как можно дальше. Он следил за ее перемещениями. Ей надо было много всего обдумать. И Теодор своим присутствием мешал ей. С его стороны всё казалось иначе. Он был уверен в том, что она ненавидит его и её побег, лишь вопрос времени. Единственным верным решением, по мнению Теодора, было пригласить в гости дядю Анны. Чарльз был не особо близок с Анной, но всё же родственные узы могли облегчить переход на новый образ жизни и подготовить её к вступлению в семью Левиных.

Глава 5

Анна

Спустя день молчания, Анна впервые пересеклась с Теодором в гостиной комнате. Услышав уже знакомый голос, девушка выбежала из своей комнаты и спустилась на первый этаж, в спешке наступая через одну ступеньку. Она думала, что это всего лишь иллюзия, и звук голоса лишь послышался. Но всё это было взаправду. У входной двери Анна застала высокого седовласого мужчину в строгом смокинге синего цвета. Заметив свою племянницу, он взбодрился, и на его лице появилась слегка заметная, но искренняя, улыбка. Девушка недолго рассматривала его.

Убедившись, что происходящее не сон, Анна бросилась в объятия дорого дяди, сплетая свои руки вокруг его шеи. Она прижалась к нему и прикрыла глаза. На секунду Анне показалось, что она дома. И чувство, которое она испытала в этот миг было непередаваемым, таким, как когда пробуешь блюдо своей бабушки спустя годы после её ухода на небеса.

Анна всей душой стремилась найти свой дом и мечтала о том, что скоро у неё получится это сделать. Она хотела быть счастливой, но не знала где спрятано желанное счастье.

— Анна, как же ты быстро выросла! Совсем недавно была крохой, а сейчас уже взрослая женщина, не менее прекрасная, чем Рафаэль. Царство ей небесное…

Закончив говорить Чарльз трижды перекрестился, смотря на небо сквозь потолок. Затем он опустил голову и одарил племянницу улыбкой. Он был рад встрече и тому, что она состоялась так вовремя. Мужчине не терпелось остаться с Анной наедине и обсудить интересующие его вопросы. И когда им наконец представилась возможность сделать это, они отправились в парк на пешую прогулку.

Сделав несколько кругов по саду, Чарльз остановил Анну у одного из фонтана в надежде, что шум воды сумеет скрыть их разговор от лишних ушей.

— Похороны Марка прошли тихо. Практически никого не было. Все его союзники теперь на стороне Теодора.

На Анну нахлынула печаль, и она поникла. Её глаза перестали светиться и потускнели. Кожа побледнела, и в теле появилась ломота. Ей было грустно вспоминать о погибшем брате и в особенности о