— В порядке. Деактивировал еще одного робота.

Катя улыбнулась:

— О нем все говорят. Кто-то сплетничает, будто он — какой-то там киллер, но большинство искренне восхищается им. Его считают одним из лучших на этой базе.

— Лучше скажи, как ты здесь? Как твое самочувствие? — Дима не хотел сейчас говорить о своем друге, куда больше его интересовало состояние любимой девушки.

— Нормально. Так хорошо, как только может быть в сложившейся ситуации. Помогаю ухаживать за ранеными. Много людей еще не оправилось после отравления. Лекарство Альберта было использовано на поздней стадии, поэтому у многих пострадавших появились побочные эффекты. Но, к счастью, все самое страшное для них уже позади. Даже ослепшая женщина снова прозрела.

— Катя, я не знал, что вода будет отравлена, — Лесков наконец сказал ей то, что хотел сказать с самого начала своего задержания. — Мне сообщили об этом тогда, когда все уже случилось, и когда я сам уже отравился. Не было никаких прививок для «процветающих», меня просто поставили перед фактом. Если бы я только мог предугадать, куда пойдут мои деньги…

— Дима, я…, - начала было девушка, но Лесков перебил ее.

— Мне плевать, что на мой счет думают остальные, главное, чтобы ты знала, что я не травил всех этих людей.

— Я знаю, знаю, — с этими словами Катя снова обняла его. — Господи, каждый раз, когда я слышу, что они про тебя говорят, у меня разрывается сердце. Ты ведь принес им лекарство! Я пыталась объяснить им, как все было на самом деле, но они словно не слышат меня.

— Тогда тем более не пытайся. В конце концов, их тоже можно понять, — ответил Дима, прижимая девушку к себе. — Из-за проклятого проекта они лишились всего. Какое к черту лекарство, когда их близкие убиты, а дома разрушены.

— Но это не по твоей вине!

— Пока что я не могу этого доказать.

Катя в отчаянии посмотрела на парня.

— Это несправедливо, — еле слышно произнесла она. — Просто несправедливо…

В этот миг девушка не заметила, как взгляд Дмитрия задержался на ее губах. Сейчас ему чертовски хотелось поцеловать ее, и даже мысль о том, что этот поцелуй как всегда все испортит, больше не казалась ему страшной. Несколько дней назад Дмитрия чуть не расстреляли, а сегодня вышвырнули на поверхность, где на его глазах погиб один из молодых солдатиков.

Словно почувствовав его настроение, Катя поспешно отстранилась.

— Хочешь что-нибудь поесть? — предложила она, пытаясь скрыть охватившее ее смущение. Ей стало неловко за свое поведение, ведь еще вчера она так же обнимала вернувшегося с поверхности Стаса.

От еды Дима отказался. Они поговорили еще несколько минут, после чего комнату наполнил звук тревожного вызова.

— Мне нужно идти, — произнесла Катя, расстроенно взглянув на дверь. — Ты же помнишь, как мы сюда шли? Сможешь сам выйти?

— Конечно.

— Только не попадайся никому на глаза. Здесь тебе нельзя находиться. Все, Дима, береги себя, — с этими словами девушка выскользнула из комнаты.

— И ты себя, — тихо ответил Лесков, глядя на закрывшуюся дверь.

Когда Катя ушла, он осторожно выглянул в коридор, и быстрым шагом направился к выходу их больницы. Вот только, будучи уже почти у цели, парню резко пришлось свернуть сначала в один коридор, затем в другой. Его спугнули раздавшиеся поблизости шаги. Как назло пришедшие люди уходить не торопились. Они остановились за углом и начали что-то бурно обсуждать.

«Да уйдите вы уже отсюда!» — с раздражением подумал Лесков. Конечно, можно было попробовать внушить этим товарищам, что они ничего не видели, вот только потом-то они все равно вспомнят. Начнутся разбирательства, кто его, Диму, сюда впустил. И скорее всего, та очаровательная дежурная будет первой, кто сдаст Катю, чтобы обелить свою репутацию.

Тем временем врачи, занявшие коридор, явно уходить не планировали. Их дискуссия принимала все более пылкий оборот — обсуждался какой-то побочный эффект, вызванный лекарством Вайнштейна, и один из докторов считал, что это было огромной халатностью со стороны Альберта колоть непроверенное лекарство.

«Вы можете обсуждать это где-нибудь в другом месте?», — с досадой подумал Лесков, и в этот самый момент опять услышал приближающиеся шаги, теперь уже с другой стороны. Прежде, чем его успели заметить, Дмитрий дернул ручку двери ближайшего кабинета, и на его удачу, она оказалась незаперта. Лесков проскользнул в просторное помещение и замер, прислушиваясь к шагам.

«Идиотизм», — с долей иронии подумал он. «Кому скажи… Чтобы я прежде от кого-то там прятался…»

— Вам нельзя здесь находиться, — строгий женский голос заставил Дмитрия мысленно выругаться. Он не заметил, что в этом кабинете была еще одна дверь, и явно оттуда вышла эта темноволосая девушка. Ее внешность показалась Лескову знакомой. Да, он видел ее в день своего первого допроса. Тогда она сидела подле Альберта.

Определенно, девушка тоже узнала его. Дмитрию показалось, что она напугана, хотя и пыталась скрыть свой страх. Ну разумеется. Сейчас ублюдок-«процветающий» — это то, чем принято пугать непослушных детей.

— Мне нужен Альберт Вайнштейн, — как можно мягче произнес он.

— Я очень рада, что он вам нужен, — в голосе девушки по-прежнему звучали металлические нотки. — Но в этом крыле может находиться только персонал госпиталя, коим, насколько мне известно, вы не являетесь. По сути, я обязана вызвать охрану. Кто вас вообще сюда впустил?

К счастью, Дмитрию не пришлось отвечать на этот вопрос. Дверь в кабинет приоткрылась, и на пороге появился Вайнштейн.

— Эрика, ты случайно не видела, куда я задевал…, - начал было он, но тут же осекся. — Лесков?

— Здравствуй, Альберт, — поприветствовал его Дима.

— Что ты здесь делаешь?

— Нам нужно поговорить. Жаль, только твоя лаборантка собирается вызвать охрану.

Эрика задержала на Лескове тяжелый взгляд, после чего обратилась к Вайнштейну:

— Я сейчас выйду за кофе, и, чтобы, когда я вернусь, его уже не было в моем кабинете!

С этими словами девушка покинула комнату.

Как только дверь за ее спиной закрылась, Вайнштейн тут же обрушился на Лескова, словно девятый вал на бумажный кораблик.

— Ты с ума сошел? — воскликнул он. — Какая она к черту лаборантка? Это же Эрика Воронцова, одна из разработчиков антидота. Мы с ней вместе работали. Додумался же такое сказать! Врагов тебе что ли мало? Она же дочка Полковника! Я ее почти две недели обрабатывал, все рассказывал, какой ты замечательный, чтобы она хоть как-то на своего принципиального папашу повлияла. Расписал тебя, понимаешь, как матрешку, а ты вместо того, чтобы проявить уважение, называешь ее лаборанткой. Ту, кто за тебя замолвил словечко перед своим отцом и братом! Просто непередаваемо!