– А ведь я действительно хотел свалить Фольтеста. И нея один. Но лишь я желал его смерти, хотел, чтобы он помер в муках, чтобысвихнулся, чтобы живьем сгнил. Знаешь почему?

Геральт молчал.

– Я любил Адду. Королевскую сестру. Королевскуюлюбовницу. Королевскую девку. Я любил ее… Ведьмак, ты здесь?

– Здесь.

– Я знаю, что ты думаешь. Но этого не было. Поверь, яне произносил никаких заклятий. Я не знаток по части чар. Только однажды, позлобе, сказал… Только один раз. Ведьмак? Ты слышишь?

– Слышу.

– Это его мать, старая королева. Наверняка она. Немогла видеть, как они с Аддой… Это не я. Я только однажды, понимаешь, пыталсяуговорить ее, а Адда… Ведьмак! На меня нашло, и я сказал… Ведьмак. Так это я?Я?

– Это уже не имеет значения.

– Ведьмак? Полночь близко?

– Близко.

– Выпусти меня раньше. Дай мне больше времени.

– Нет.

Острит не услышал скрежета отодвигаемой покровной плитысаркофага, но ведьмак услышал. Он наклонился и кинжалом рассек ремни,связывавшие вельможу. Острит не стал дожидаться каких-либо слов, вскочил,неловко заковылял, одеревеневший, побежал. Глаза уже привыкли к темноте, и онувидел дорогу, ведущую из главной залы к выходу.

Из пола с грохотом вылетела плита, закрывавшая вход в склеп.Геральт, предусмотрительно укрывшийся за балюстрадой лестницы, увидел уродливуюфигуру упырицы, ловко, быстро и безошибочно устремившейся за удаляющимсятопотом башмаков Острита. Упырица не издавала ни звука.

Чудовищный, душераздирающий, сумасшедший визг разорвал ночь,потряс старые стены и не прекращался, то вздымаясь, то опадая и вибрируя.Ведьмак не мог точно оценить расстояние – его обостренный слух ошибался, но онзнал, что упырица добралась до Острита быстро. Слишком быстро.

Он вышел на середину залы, встал у выхода из склепа.Отбросил плащ. Повел плечами, поправляя положение меча. Натянул перчатки. Унего еще было немного времени. Он знал, что упырица, хоть и нажравшаяся, такбыстро труп не бросит. Сердце и печень были для нее ценным запасом пищи,позволяющим долго оставаться в летаргии.

Ведьмак ждал. До зари, по его подсчетам, оставалось ещеоколо трех часов. Пение петуха могло его только спутать. Впрочем, в округескорее всего вообще не было петухов.

И тут он ее услышал. Она шла медленно, шлепая по полу. Апотом он ее увидел.

Описание было точным: спутанный ореол рыжеватых волосокружал непропорционально большую голову, сидящую на короткой шее. Глазасветились во мраке, словно два карбункула. Упырица остановилась, уставившись наГеральта. Вдруг раскрыла пасть – словно похваляясь рядами белых клиновидныхзубищ, потом захлопнула челюсть с таким грохотом, будто захлопнула крышкусундука. И сразу же прыгнула, с места, без разбега, целясь в ведьмакаокровавленными когтями.

Геральт отскочил, закружился, упырица задела его и тожезакружилась, вспарывая когтями воздух. Она не потеряла равновесия и напаласнова, немедленно, с полуоборота, щелкнув зубами у самой груди Геральта.Ривянин отскочил в другую сторону, трижды меняя направление вращения и темсамым сбивая упырицу с толку, отскакивая, сильно, хотя и не с размаху, ударилее по голове серебряными шипами, сидящими на верхней стороне перчатки, накостяшках пальцев.

Упырица жутко зарычала, заполнив дворец гулким эхом, припалак земле, замерла и принялась выть. Глухо, зловеще, яростно.

Ведьмак зло усмехнулся. Первый «раунд», как он ирассчитывал, прошел успешно. Серебро было убийственным для упырицы, как и длябольшинства чудовищ, вызванных к жизни колдовством. Так что, выходит, бестия неотличалась от других, а это давало надежду на то, что чары удастся снять,серебряный же меч как крайнее средство гарантировал ему жизнь.

Упырица не спешила нападать. Теперь она приближаласьмедленно, оскалив клыки, пуская слюни. Геральт попятился, пошел полукругом,осторожно ставя ноги, то замедляя, то ускоряя движение, тем самым рассеиваявнимание упырицы, не позволяя ей собраться для прыжка. Продолжая движение, онразматывал длинную тонкую крепкую цепь с грузом на конце. Серебряную цепь.

В тот момент, когда упырица, напрягшись, прыгнула, цепьпросвистела в воздухе и, свернувшись змеей, мгновенно оплела руки, шею и головучудища. Не довершив прыжка, упырица упала, издав пронзительный визг. Онаизвивалась на полу, жутко рыча то ли от ярости, то ли от палящей боли,причиняемой ненавистным металлом. Геральт был удовлетворен – убить упырицу,если б он того хотел, не составляло труда. Но он не доставал меча. Пока ничто вповедении упырицы не говорило о том, что это случай неизлечимый. Геральтнемного отступил и, не спуская глаз с извивающегося на полу тела, глубокодышал, собираясь с силами.

Цепь лопнула, серебряные звенья дождем прыснули во всестороны, звеня по камням. Ослепленная яростью упырица, воя, кинулась в атаку.Геральт спокойно ждал и поднятой правой рукой чертил перед собой Знак Аард.

Упырица отлетела на несколько шагов, словно ее ударилимолотом, но удержалась на ногах, выставила когти, обнажила клыки. Ее волосыподнялись дыбом, зашевелились так, будто она шла против резкого ветра. Струдом, кашляя, шаг за шагом, медленно, но шла! Все-таки шла!

Геральт забеспокоился. Он, конечно, не ожидал, что такойпростой Знак совсем парализует упырицу, но и не думал, что бестия так легкооправится. Он не мог держать Знак слишком долго – это истощало, а меж темупырице оставалось пройти не больше десятка шагов. Он резко снял Знак иотскочил вбок. Как и ожидал, застигнутая врасплох, упырица полетела вперед,потеряла равновесие, перевернулась, поскользнулась на полу и покатилась вниз поступеням зияющего в полу входа в склеп. Снизу донеслись истошные вопли.

Чтобы выиграть время, Геральт прыгнул на лестницу, ведущуюна галерейку. Не успел пройти и половины, как упырица вылетела из склепа ипомчалась за ним, словно огромный черный паук… Ведьмак, дождавшись, пока онавзбежит на лестницу, тут же перемахнул через поручень и спрыгнул на пол.Упырица развернулась на лестнице, оттолкнулась и кинулась на него вневероятном, чуть ли не десятиметровом прыжке. Она уже не дала так легко провестисебя – дважды ее когти рванули кожаную куртку ривянина. Но новый могучий ударсеребряных шипов откинул упырицу. Она закачалась. Геральт, чувствуявздымающуюся в нем ярость, покачнулся, откинул туловище назад и сильнейшимударом в бок повалил бестию на пол.

Рык, который она издала, был громче всех предыдущих. Спотолка посыпалась штукатурка.