— Но как же… — пролепетал Купорос, показывая руку.

— Нормально, — отмахнулся от него шеф. — Рука — не нога. Ходить можешь, значит проведешь ребят до места стычки.

— Так ведь…

— Отставить споры! Костя, задание понял?

— Понял, — кивнул я.

— Тогда выполнять.

— Есть.

Купорос еще попытался что-то возразить, но Петрович посмотрел на него таким суровым взглядом, что тот благоразумно замолчал.

— Костя — за старшего.

Эта фраза явно не понравилась Купоросу, он демонстративно отвернулся, фыркнул. Оно и понятно. Купорос не отличался хорошим характером, напротив, был резок со всеми, нелюдим. Парни с его бригады, с кем я общался, намекали на его амбиции на должность Петровича. Но, судя из сегодняшнего разговора, не судьба. Не знает еще просто, вот и выеживается.

— Федор Петрович, — обратился я к командиру.

— Чего?

— Нам бы патронов со склада взять.

— А твои где? — насторожился старик. — Потратил все?

Да, такого не проведешь.

— Говорю же, на Пятой улице стычка была, пришлось потратиться.

— Твою мать! — не вытерпел Петрович. Глаза его налились кровью, правое веко задергалось. — Совсем распоясались! Никакого порядка! Ходите за периметр как на свидание! Двоих, мать вашу, за один день положили! Двоих! И не кого-нибудь, а моих замов! Как без рук оставили! И так никакого здоровья нет, так еще удружили!

На этой фразе я заметил, как Смирнов потупил взор. Переживает, парень. Оно и понятно, когда ничем не можешь помочь человеку.

— И как теперь прикажете руководить всей базой дальше?! Один за обеспечение отвечал, другой — за оружие. И никого теперь нет! Кто этим всем будет теперь заниматься? Кто?!

— Федор Петрович, найдем замену, — холодно ответил Купорос.

— Найдет он замену! — злобно усмехнулся Петрович. — Слишком легко у тебя все получается. Слишком…

Шеф начал сипло кашлять, согнувшись пополам. Мы смотрели на него с каким-то гипнотическим оцепенением, не зная, что делать, а старик сотрясался в судорогах и хрипел, пытаясь отхаркнуть мокроту.

— Воды дай ему! — опомнился я и бросил Смирнову.

Тот налил из графина воды, протянул мне.

— Нормально, уже отпустило, — кивнул шеф, тяжело дыша. — Ну так что скажете по этому поводу? Что?

— Федор Петрович, — аккуратно произнес я. Знал — если не остудить пыл шефа и плавно не сменить тему разговора, то места будет мало всем. В ход уже могут пойти кулаки — шеф был старой закалки и легко мог отвесить тумака. — Ну так что насчет патронов? Мы возьмем, чтобы за пацанов отомстить?

— Да, Костя, возьмите, — смягчился шеф, принимая стакан с водой и отпивая от него. — Возьми сколько надо и отомсти за парней. Дурни они, конечно, догадаться же — пойти толпой за периметр! — но отомстить надо. Не порядок это.

— Самое главное забыл сказать, — пробухтел Купорос, аккуратно потирая перевязанную руку. — Зверь это по-человечески говорил.

1

— Ну это ты, Купорос, уже пули заливаешь, — усмехнулся Петрович, привычно потянувшись ко рту, в котором, к его удивлению, сейчас не оказалось сигареты. — Ей-богу, чушь несусветную городишь. Или от перенапряжения почудилось тебе. Костя, дай ему хлебнуть спирта, только не много, чтобы прояснилось в голове. Шок разные формы принимает. Тут время нужно, чтобы отпустило. Я тоже, кстати, хлебну, за упокой ребят. Жалко, конечно, их.

— Я не вру, — буркнул боец.

Шеф посмотрел на своего подопечного со смесью удивления и непонимания, но ничего не сказал.

— Когда отправляться? — спросил я, потирая сонные глаза. Усталость в тихом кабинете врача навалилась крепкая, захотелось лечь на кушетку и захрапеть под мерное цоканье механических часов, висящих на стене.

— Прямо сейчас.

— Ночью?! Может, до утра хотя бы переждем? — предложил я.

— Утром от пацанов уже ничего не останется.

— Зато сейчас есть большая вероятность того, что от нас ничего не останется, — хмуро заметил Купорос. Впервые я с ним согласился.

— Боишься? — прищурился Петрович. — Значит больше бойцов возьми.

— Федор Петрович, — попытался вразумить я начальника. — Купорос прав, сейчас идти очень опасно. Ночные охотники скоро выйдут.

— Ты еще на должность заступить не успел, а уже ссышь! — злобно процедил Петрович. — Возьми за правило не перечить пока еще твоему начальнику!

Что-то изменилось в нем, я это чувствовал, только не мог понять, что именно, словно подменили нашего шефа.

— Еще вопросы? — стальным тоном спросил Петрович.

Мы промолчали в ответ.

— Вот и хорошо. Собирайтесь.

Петрович вышел из медпункта громко хлопнув дверью. Мензурки и колбы вновь звякнули в шкафу. Смирнов метнулся к ним, боясь, чтобы те не попадали на пол.

— Что это с ним? — спросил я у присутствующих. Понятно, что расстроился в связи с гибелью людей. Но раньше, когда такое происходило, он так агрессивно себя не вел. В основном отстранялся на некоторое время от дел, пил пару дней в полном одиночестве, потом возвращался в строй. А теперь… как будто совсем другой человек.

— О каком он назначении говорил сейчас? — проигнорировав мой вопрос, спросил Купорос.

Взгляд его при этом стал таким пронзительным и злым, что едва не пронзал меня насквозь.

— Скоро узнаешь, — неопределенно ответил я.

Раскрывать все карты не хотелось, тем более Купоросу, которого я, если честно признаться, не переваривал. Но тот не отставал.

— Нет, давай сейчас.

— Послушай, не время сейчас лясы точить. Надо в рейд собираться, к тому же мне надо пополнить боезаряды, парней предупредить.

Купорос нахмурился, хотел что-то сказать, но его опередил Смирнов:

— Ребята, вы долго будете спорить? Мне просто еще надо процедурный кабинет подготовить для… для пациента одного.

Мы одновременно повернулись к медику, и я в друг понял, что Купорос тоже знает о болезни Петровича. Смирнов проболтался? Возможно.

— Пошли, — произнес я.

— Ты мне не указывай, — оскалился тот.

Я лишь пожал плечами, спорить сейчас не было никаких сил. Вышел из медсанчасти и направился в оружейную комнату, попутно размышляя о том, как быть с Алешкой. Ведь это был именно он, сомнений в этом у меня не оставалось. Но вот поверить в то, что пацан, пусть и в образе монстра-гиганта, задрал двух людей, я не мог. Зачем? Или это как оборотнями из сказок — пока день, они обычные люди, а как наступает полнолуние, то превращаются в кровожадных чудовищ? Ответа на этот вопрос я не знал. Но знал другое — убивать пацана я не хочу. Он спас мне жизнь, и я перед ним в долгу. Поэтому надо разгрести это дело так, что не досталось Алешке. А заодно и разобраться во всем, потому что чуяло мое сердце — что-то тут не чисто.