Отверстия в монетах имели и сугубо практический смысл. Во-первых, в ту эпоху, когда алтыны вводились в обиход, не у каждого краснокожего были карманы, а без наличия карманов и деньги носить в них затруднительно. Так их и таскали, надев на веревочку. А, во-вторых, такими своеобразными бусами черти демонстрировали свою крутизну. Говоря ученым языком — платежеспособность.

Меня золотом тоже не обделили. И тут, как и везде, решались две взаимоисключающие задачи. С одной стороны на меня полагалось навешать столько цацек, чтобы вызвать уважение у ханов. А, с другой, вес желтого металла не должен превышать предел, за которым любой рогатый призадумается о соотношении наказания в виде смертной казни за убийство человека и счастьем от обладания вожделенным золотом. Тут я упирался, как мог. Всякие побрякушки терпеть ненавижу. Единственное, что я когда-либо носил в жизни — армейский жетон. Любые изделия из драгметалла воспринимал исключительно, как средство инвестирования. Или как трофей — то, чем можно поживиться у поверженного врага — это в годы войны, а позже — будущего раба.

Короче, ограничились цепью средней толщины, эксклюзивными часами завода «Звезда» на руку и двумя перстнями.

— Откуда такое богатство, если у вас оптимизация расходов, Очень Компетентные Комиссии и туалетную бумажку хрен допросишься? — поинтересовался я как-то раз у Брагина.

— Я — разрабатываю операцию, — ответил Саша. — Финансирует разведка Новых Американских Штатов.

— А у вас откуда? — спросил я Рамиреса.

— Торгуем, — развел руками подполковник.

— Надо полагать — не швейными машинками…

— В основном — гром-палками, — признался американец. — Реже — дурман-травой.

— То есть ты хочешь сказать, что продав кучу стволов чертям, вы вдруг обеспокоились, что у них слишком много оружия, и деньги, вырученные с продажи этого самого оружия, направили на операцию против чертей?

— Как-то так…

— Гениально! — восхищенно заявил я.

— Что поделать, если законы принимают те, кто должен таблетки принимать, — вздохнул Брагин.

Однако и после всего этого в моем гардеробе не хватало одной маленькой, но важной детали — пушки. Землянину к инопланетянам без гром-палки вообще не соваться. Украсть человека с целью выкупа у скагов считается настолько же нормальным, насколько нам — продавать их в рабство. Бизнес, достойный респектабельного члена общества. Признаться, глядя на нового себя в зеркало, всего такого ухоженного, человека, который не только знает, что такое «барбер-шоп», но даже может показать, где он находится, я б и сам себя похитил. От прежнего бродяги не осталось и следа.

Хотелось чего-то такого, в чем я был бы уверен на все сто процентов. И скорострельного. Но на мою просьбу дать Калашмат Брагин ответил отказом.

— Не так поймут, — махнул он рукой. — Ты же теперь уважаемый коммерсант, а не бандит с большой дороги. С Калашматами даже посольская охрана не ходит. Надо держать марку. Нужно что-то… такое…

— Легкое, надежное и практичное? — с надеждой спросил я.

— Типа того, — уклончиво ответил полковник.

И в тот же день Рамирес притащил мне огроменную дуру. Не просто огромную, а именно огроменную. Здоровый блестящий револьвер с патронташем и кожаной кобурой с тиснением.

— Colt Legacy, модель 73-го года! — не без гордости представил мне нового знакомого янкель. — Настоящее американские оружие. Пятисотый калибр, Смит-Вессон. Валит гиппопотама с одного выстрела!

— Тот, кто это сотворил, испытывал невероятную ненависть ко всему человечеству, — заметил я, взвешивая в руке револьвер.

Вот как? Как? Как можно сделать оружие, весом в половину Калашмата, но с боезапасом всего в пять патронов против тридцати? И скорострельностью в сто раз меньше? Я уже промолчу про прицельную дальность. Вот в чем я не сомневался — после выстрела из него точно кто-то свалится. И не факт, что это будет гиппопотам.

— Хочешь, расскажу анекдот? — предложил я разведчику. — Про скагаранского хана?

— Давай, — оживился тот.

— Знаешь, как хан охотится на многорога?

— Э-э…

— Он берет штуцер калибра.700 Nitro Express и стреляет в многорога. Кто после выстрела остался стоять на ногах — тот и победил!

— Хочешь, я тоже тебе пошучу? — предложил Саша. — Догадайся, что это такое: зеленое, а нажмешь на кнопку — красное?

— Тут я теряюсь, — признался я.

— Это лягушка в миксере. Бери, что дают и не выпендривайся.

Разведчик давно уже бесился из-за того, что подготовка операции затянулась. Строительная компания была оформлена еще недели две назад. Совершенно легальная, абсолютно настоящая, с офисом, длинноногой секретаршей в супер-мини, банковским счетом и даже визитками. Не хватало главного — строительных знаний непосредственно у большого начальника, т. е. у меня. Я очень хорошо представлял себе, что такое несущие опоры у моста, или балка перекрытия, но представлял со своей, военно-диверсионной точки зрения. В плане размещения зарядов для подрыва. Но я, хоть убей, не понимал, чем отличается пароизоляция от гидроизоляции, и почему пленка, перевернутая наизнанку, превращается из одной в другую. Оба офицера бились со мной до самого сезона дождей, но так и не могли заложить в мой мозг элементарные в их понимании знания.

Наконец, просто разместили в сети вакансию заместителя директора по технической части. И вот здесь я понял, насколько плохи дела в разведуправлениях обеих стран! Если инженера для меня ищут по объявлению в интернете! Это уже дно, или снизу еще могут постучать?

Будущего зама в детали решили не посвящать. Так и ему лучше будет спаться, и нам спокойнее. Резюме я изучал лично. Традиционно решались две взаимоисключающие задачи. Я искал человека грамотного, но не слишком опытного, чтобы не догадался, что вся стройка — только прикрытие.

Женщин я отсек сразу. К представительнице слабого пола инопланетяне никогда не отнесутся серьезно. Даже по скагаранской переписи в Скагаранском Халифате проживало порядка двухсот тысяч чертей, хотя на деле — около полумиллиона. Все оттого, что женщин рогатые не считают полноценными членами общества. До недавнего времени их практически держали на привязи между кухней и койкой. Все изменила Пограничная война, в значительной мере сократившая мужское население краснокожих. Теперь женщинам, подумать только, можно даже работать! Но это — временная необходимость. Возможно, когда баланс восстановится — все вернется на круги своя.

У нас, землян, до Пограничной Войны была похожая ситуация. Женщины не работали, но не по причине излишней патриархальности общества, а по причинам более прозаичным. В целях восстановления популяции человечества, т. е. повышения рождаемости. Нехитрая арифметика покажет, что в обычной семье, состоящей из папы и мамы, для того, чтобы численность людей на планете росла, должно быть, как минимум — три ребенка. Отсюда и комплекс карательно-поощрительных мер. Девушке исполнилось восемнадцать с половиной староземных лет, а нет ребенка? Получи налог на бездетность! Следующий рубеж — двадцать два староземных года. К этому времени у женщины по замыслу Совета должно быть, как минимум — двое детей. Если меньше — опять налог на бездетность. И бонусы для многодетных семей. Женщина, родившая пятерых детей, получала досрочную пенсию, муж, глава семейства — пожизненное освобождение от подоходного налога. Так что рожать для земных женщин было гораздо выгоднее, чем строить карьеру.