— Мгу, — я еле прожевала очередной кусок. — Мне отменили таблетки.

— Все что ли? — удивился муж.

— Сама в шоке.

Казалось, он давно перестал видеть во мне полноценную женщину. И вовсе не из-за больного сердца. Просто мы перешли какую-то черту, за которой человек, находящийся рядом, воспринимается как должное. Я тоже не испытывала к нему ничего, что можно было бы назвать даже отдаленно похожим на влечение. Поцелуи стали редкостью, чуть чаще — быстрый секс, лишь чтобы снять физическое напряжение. Вот и сейчас, проходя мимо, он не наклонился ко мне, чтобы коснуться губами хотя бы лба. Лишь потрепал по плечу и направился в комнату с тарелкой разной еды.

— Алес, нам нужно поговорить, — сказала я как можно спокойнее.

Этот разговор больше нельзя откладывать. Пора освободиться обоим и жить дальше.

После этой фразы мужчина замер спиной ко мне.

— Ты меня любишь? — начала издалека.

Он обернулся. Поставил тарелку на кухонный стол и сел на соседнюю табуретку.

— К чему такой вопрос? Ты же знаешь, что люблю.

— И тебя все в жизни устраивает? — вертела еще теплую кружку в руках, ожидая его ответа.

Он пожал плечами и ничего не ответил. Я села ближе к нему, протянула руку к чуть небритому лицу и погладила по щеке.

— Милый, — протянула грустно, — давай не врать хотя бы себе. Это давно пора прекратить.

— И… — мне показалось, что в его глазах зажглась надежда. — И ты этого хочешь?

Я кивнула.

— Ани, я правда тебя люблю. У меня нет человека ближе, но…

— Я понимаю, не объясняй. Все хорошо понимаю. Ты слишком долго возился с больной женщиной, чтобы снова видеть во мне здоровую.

— При чем тут это? — возмутился он.

— А что, скажешь, моя болезнь никак не повлияла на наши отношения? Спасибо, что заботился обо мне, я этого никогда не забуду, но давай будем честны друг перед другом: это не те чувства, за которые стоит цепляться. Ты ведь хочешь стать свободным?

— Когда ты говоришь таким тоном, я чувствую себя скотиной, — признался муж, отвернувшись.

Я снова дотронулась до его щеки, чтобы вернуть голову в прежнее положение.

— Да или нет, Алес? Только одно слово.

— Да, — сказал с придыханием и опустил глаза.

Я улыбнулась. С души как будто свалился камень. Я, конечно, подозревала, что у нас взаимное стремление расторгнуть этот брак, но не была уверена на сто процентов.

— Через несколько дней меня отправляют в командировку на две недели. У тебя будет время подыскать себе другое жилье.

— Ну вот, теперь и из дома выгоняют, — притворно обиделся он.

Я засмеялась. Квартира все равно съемная.

— Не прибедняйся, тебе все равно из этого района неудобно на работу добираться! Ты сможешь связаться с адвокатом и подготовить бумаги на развод?

Муж посмотрел на меня очень серьезно.

— Мы и вправду это делаем?

— Ага, — глупая улыбка показалась на моем лице.

Алес тоже улыбнулся, взял меня за руку и потянул на себя.

— Иди ко мне.

Я села ему на колени и обняла, а он меня — в ответ. Муж положил голову мне на грудь и тихо-тихо выдохнул:

— Спасибо.

***

Я снова задержалась на работе. Иногда так глубоко погружалась в темы, на которые писала, что не замечала, как быстро летит время. Вот и сейчас часы показывали почти десять вечера. Я закончила текст и с хрустом потянулась. Пора домой.

— Черт, — вслух выругалась, когда вспомнила, что совсем забыла перезвонить пресс-секретарю МВД, которая курировала вопрос с моей командировкой. Я должна была сообщить ей окончательное решение.

А может, подсознательно оттягивала момент? Признаться, мне не очень-то хотелось две недели торчать в тюрьме. Одно дело — посетить Эрне, это действительно интересно, но такого мне не предлагали. Лишь четыре стены и куча народу, который нужно опросить и сделать цикл материалов. Ладно, насчет четырех стен я, конечно, утрировала. Тюрьма юго-восточного округа — одна из самых крупных во всей стране, и туда свозили отбывать наказания не только людей, но и фавнов.

Когда я вышла из редакции, на улице почти совсем стемнело. Лишь край неба у самого горизонта чуть контрастировал с основным полотном. На парковке у входа стоял какой-то темный внедорожник, что довольно странно, ведь в такое время здесь обычно никого уже не бывает. Или припаркованы машины сотрудников, которые я уже не раз видела. Но эта точно была незнакомая.

Странное чувство волнения кольнуло грудь. Почему-то сразу бросилось в глаза то, что автомобиль стоял на самом краю стоянки, не попадая под обзор камер.

Зазвонил телефон. На экране высветилась фотография моей мамы. Я снова чертыхнулась. Ведь и ей обещала перезвонить еще днем! Ну что прикажете с этим делать? Зато текст дописала.

Машина почти тут же вылетела из головы, когда я подняла трубку. Недовольный тон матери, которая волновалась, как мое состояние, заставил минут пять оправдываться и рассказывать, как я поживаю, что у меня все хорошо и я просто, как обычно, заработалась.

Торопливым шагом шла к метро. Недалеко от подземки располагался кинотеатр, насколько я поняла, там только что закончился сеанс, потому что навстречу мне то и дело шли веселые компании молодых людей и парочки. Улица стала гораздо оживленнее, чем обычно в такое время. Я закончила разговор с матерью, когда до входа под землю оставалась пара сотен метров.

Неприятное стягивающее затылок чувство ударило волной, как только я убрала телефон в карман. Невольно заозиралась по сторонам. Сердце замерло. Из переулка медленно и почти бесшумно выехала машина. Та же! Или только показалось? Я же не вглядывалась, какая именно там модель.

И все же на всякий случай ускорила шаг, растворяясь в толпе тех, кто недавно вышел из кинотеатра и теперь собирался, как и я, ехать на метро.

В голове крутился утренний разговор с администратором больницы, в которой мне делали пересадку, а позже наблюдали. Она с сожалением сообщила мне, что прошлой ночью кто-то взломал больничный сервер. Я даже не сразу сообразила, зачем мне это знать.

— По закону мы обязаны сообщить об этом всем своим пациентам, потому что анонимность лечения оказалась под угрозой. Мы не знаем, какие файлы оказались в руках взломщиков и для чего они им, — извиняющимся тоном сказала женщина.

Утром я не придала этому значения. Подумаешь! Я и не скрывала ни от кого, с какой проблемой столкнулась и как ее решала. Но теперь при мысли об этом волосы на теле встали дыбом. В моей медкарте можно найти всю информацию обо мне, в том числе адреса работы и дома.

Я села в электропоезд, как никогда радуясь, что вокруг меня находятся люди. А уставший мозг продолжал генерировать подозрения. Что если этот взлом как-то связан с маньяком, который вырезает пересаженные органы?