Наверное, я ещё никогда так быстро не кончала. И так сильно от одних лишь пальцев… Меня словно взрывает изнутри, сотрясая крупной дрожью и выгибая дугой. А этот изверг и не думает останавливаться, лаская ещё настойчивей, закручивая новую пружину животного удовольствия. Внезапно кусает за шею, и я снова взрываюсь с гортанным стоном, полностью потерявшись в пространстве.

Возможно именно поэтому я даже не замечаю, как оказываюсь лежащей на спине. Сверху меня придавливает огромное мужское тело, вклиниваясь между дрожащих бёдер. А губы сминает по-животному голодным поцелуем.

Я почти всю свою взрослую жизнь была уверена, что не люблю целоваться. Ну что может быть приятного в этом слюнявом деле? В том, чтобы позволять кому-то постороннему лезть к тебе в рот своим языком? Весь этот обмен жидкостями. 

Даже вспоминать не хочу свой самый первый в жизни поцелуй, когда меня чуть не утопили в слюнях, а губы пытались всосать, как в пылесос. А с общажного балкона над головой при этом улюлюкали наши с «пылесосом» однокурсники, заметившие, как меня зажал на крылечке этот пылкий целователь, после нашего свидания, такого же неудачного, как поцелуй. 

В общем… не любила я целоваться с тех пор. И не попадалось мне никого, в моём не особо богатом опыте, кто бы сумел изменить это моё предубеждение.

Поэтому, когда я осознаю, что мой рот буквально взят штурмом одним наглым и пылким медведем, в голове мелькает досадливая мысль: «Эй, ну зачем портить всё вот этим вот?». И напрягаюсь невольно, упираясь в плечи Сигарда ладонями. Готовясь к тому, что весь несвойственный мне порыв заняться сексом с почти-незнакомцем сейчас исчезнет, и придётся от этого почти-незнакомца как-то отбиваться.  

Но все эти мысли, как возникают, так и исчезают, растворяясь в жаркой ласке чувственных мужских губ, мягких и жёстких одновременно. В прокатывающихся по моему телу посторгазменных волнах, удивительно совпадающих с ритмичным танцем захватчика-языка у меня во рту. В том, как сводит всё внизу живота от грубоватого соприкосновения моей обнажённой плоти с его стояком, пока сдерживаемым тканью штанов. В ошеломительно-приятном ощущении пленившей меня тяжести мужского тела. И больше всего в собственном ослепительном удовольствии от сочетания всего этого, круто замешанном на удивлении.

Блин, а так бывает, да?

Кажется, я не с теми целовалась.

Застонав, уже сама тянусь навстречу, отвечая на поцелуй, позволяя увлечь меня в эту чувственную игру. Ладони скользят по широким плечам и обхватывают шею, слегка царапая. Тело изгибается, прижимаясь теснее к мужскому. А бёдра сами собой приглашающе распахиваются, обхватывая мускулистый торс.

− Хочу тебя до безумия, сладкая, − бормочет Сигард, отрываясь от моих губ и осыпая лицо ворохом поцелуев.

Подтягивается на локтях выше, ритмично вжимаясь эрекцией мне между ног. Снова прикусывает шею, прошибая меня новой волной болезненного удовольствия.

Приподнимается немного и одной рукой быстро спускает с себя штаны. Чтобы уже через минуту прижаться к моей промежности горячим и большим стволом, продавливая головкой узкий вход, тем самым распаляя меня ещё больше.

− Пустишь, ягодка? – урчит на ухо хрипло. – Сдохну, если не окажусь сейчас в тебе.

− Да, − выдыхаю со стоном, как что-то самое естественное между нами.

Сигард проникает в меня одним плавным толчком. Достаточно медленным, чтобы я прочувствовала это вторжение в мельчайших деталях. И слишком неотвратимым, чтобы суметь хоть как-то к этому подготовиться. Ошеломляет почти нестерпимым чувством наполненности и немного болезненной растянутости.

Пискнув под ним, я жадно хватаю ртом воздух, впиваясь ногтями в напряжённые плечи.

− Подожди… ты слишком… я не смогу… − задыхаясь, утыкаюсь ему в шею.

− Сейчас, станет легче, маленькая, − хрипит Сигард, так же медленно и осторожно выходя из меня. Чтобы толкнуться обратно. Проникая ещё глубже. Отступает, и снова толчок. На этот раз пронзая до конца. Я чувствую, как его пах прижимается к моему.

− Ох, − срывается с губ почти жалобное. Нет, жизнь меня к такому не готовила. 

− Ты такая узкая, словно не знала мужчины до меня, − с нескрываемым довольством улыбается мне в висок мой медведь, продолжая двигаться во мне в том же плавном ритме, позволяя расслабиться до конца.

При этом я чувствую, насколько тяжело ему даётся эта сдержанность. Мышцы под моими ладонями ощущаются стальными канатами. На коже выступила испарина, делая вкусный мужской запах, окутывающий меня, ещё более концентрированным. 

− Знала. Но очень давно. И это ты просто большой, − фыркаю смущённо, чувствуя себя, как никогда уязвимой и беззащитной. Абсолютно, нараспашку открытой.

И одновременно защищённой тем недюжинным самоконтролем, который мне демонстрирует сейчас мужчина, способный сломать, или покалечить меня одним лишь неосторожным движением.

Дискомфорт и болезненность уже давно отступили. Но всё равно каждое его движение, как по оголённым нервам. На грани. И это всё больше меня заводит. Весь он меня заводит, такой большой, сильный, шикарный просто. И полностью мой. Хотя бы на эту ночь. 

Утихшее было пламя, разгорается с новой силой, горячими волнами распространяясь по моим венам, омывая изнутри.

И мне уже мало… мне хочется быстрее и сильнее, даже глубже. Нетерпеливо царапая широкую спину, я вскидываю навстречу бёдра, подгоняя, откровенно намекая. Кусаю за шею, упиваясь той дрожью, что пробегает по огромному телу, его возбуждённым рычанием.

− Дразнишь? − подхватывает он меня ладонью под копчик, врезаясь сильнее. – Готова к большему?  

− Ага, − закатываю глаза.

− Ну держись тогда, − хищно усмехается Сигард, поднимаясь надо мной. Подхватывает мои ноги, забрасывая себе на плечи. Прихватывает зубами щиколотку, сжимает мои бедра, вбиваясь теперь сильнее.

От смены позы его член внутри ощущается настолько остро, что каждый удар, как вспышка, толкающая за грань сумасшествия. И вскоре я уже мечусь под ним, как ненормальная, сгорая в животном удовольствии, хныкая и в голос крича. Умоляя о большем. Умоляя о пощаде. Внутри поднимается что-то такое глубинное и дикое, такое незнакомое и пугающее, что кажется, я не вынесу этого… растворюсь нахрен в чём-то слишком неизведанном.  И неосознанно бегу от этого чувства, оттягивая свой финал как только могу.

− Не сопротивляйся этому, ягодка, − рычит он мне в губы, отпустив ноги и склонившись к самому лицу. – Позволь нам стать едиными.

− Я не могу. Это слишком, − выдыхаю сипло.

− Можешь. Тебе понравится, − обещает он ласково, снова поднимаясь надо мной. Выскальзывая из моего тела. Но только для того, чтобы в мгновенье ока перевернуть на живот и, дёрнув за бёдра назад, поставить на четвереньки.