Прошло уже несколько часов после того, как мне продемонстрировали полный набор медвежьих клыков и прочие нечеловеческие фишки, а потом я свалилась с колоды и была нагло облапана.

За это время Сигард успел довольно убедительно объяснить мне, что открыл портал на Землю случайно, подсознательно спасаясь от гибели. Но из-за того, что он был сильно ранен и практически находился на грани смерти, то контроль над его телом полностью перехватила вторая, звериная сущность. Эта же сущность на меня так бурно и отреагировала тогда в озере, решив присвоить себе. А когда я потеряла сознание от испуга, загребущий мишка на остатках магических сил рванулся обратно в родной мир. Ну и меня с собой прихватил.

Я сначала всё это слушала со здоровым скепсисом. Но Сигард рассказывал с такой уверенностью, так спокойно и обыденно, что моё сознание в конце концов смирилось с мыслью, что его слова могут быть правдой. Наверное, просто потому, что в это верить было гораздо приятней, чем в то, что у меня поехала крыша, и звериная морда вместо человеческой мне просто померещилась. 

Потом мы ели шашлык, закусывая сочное мясо яблоками. Такое необычное для меня сочетание оказалось неожиданно очень вкусным. Запивали свой ужин чем-то весьма напоминающим яблочный сидр прямо из настоящего кожаного бурдюка, передавая друг другу, так как ничего напоминающего чашки или стаканчики у моего сотрапезника не нашлось.

И разговаривали. Много и с удовольствием, как ни странно.

Мой обаятельный недоутопленник ещё и собеседником приятным оказался. 

Желая разведать больше, либо же при возможности всё-таки подловить мужчину на каком-то несоответствии в его байках, я в лоб спросила Сигарда, кто его ранил и за что.

В ответ услышала краткий рассказ о том, что он ехал на встречу с князем волков, чтобы лично сообщить тому одну очень важную новость, а по дороге на него напал большой вооружённый отряд. И напали, скорее всего те, кому очень понадобилось не допустить эту самую встречу.

На этом моменте мужчина тему свернул и принялся расспрашивать меня. Скорее даже допрашивать, притом так грамотно, что я сама не заметила, как выложила ему свою детальную биографию. Казалось, мужчине интересно обо мне буквально всё. Но особенно почему-то моя личная жизнь.

И лишь когда я, сдавшись, со смехом призналась, что у меня на Земле нет ни мужа, ни жениха, ни даже парня, Сигард удовлетворённо усмехнулся и отстал. Эта его улыбка меня почему-то так зацепила, что я не выдержала.

– А у тебя кто-то есть? Небось поклонницы гроздьями вешаются? – почему-то эта мысль вызвала во мне жуткое раздражение.

– Ревнуешь, сладкая? – подмигнул он мне. – Не волнуйся, Ксения, нет никого. Да и всё равно ты вне конкуренции.

– Почему это? – тут же насторожилась я.

– Потом скажу. Сейчас я должен обезопасить наш лагерь на ночь. А ты доедай и иди ложись спать. Завтра рано утром отправимся в путь.

– В какой путь? И почему я должна ехать с тобой? Может, откроешь мне портал обратно? – да-да, к этому моменту я уже почти поверила во всю эту историю с перемещениями между мирами.

– Не могу, Ксения. Мой резерв сейчас почти на нуле. Нужно время на восстановление. А оставаться здесь опасно. Поэтому завтра мы уезжаем, – твёрдо посмотрел мне в глаза Сигард, явно давая понять, что этим всё сказал.

Пришлось с таким ответом смириться. Но я решила во что бы то ни стало вернуться к этому вопросу ещё завтра. А пока помогла мужчине убрать остатки ужина. Потом, когда он утопал вершить свои важные дела, проверила свою одежду, развешанную на кусте. Шорты оказались ещё влажные, как и бюстик с блузой, а вот тонкие хлопковые трусики уже почти высохли. Сцапав их, я ушла в пещеру, как мне и велели, чтобы спрятавшись в тени быстренько надеть хотя бы часть белья. Так гораздо уверенней как-то.

Ну а потом действительно начала моститься на спальном месте.

И вот уже около получаса я лежу на мягкой лежанке из еловых веток и мха, завернувшись в одеяло Сигарда, и думаю, как мы будем вдвоём ночевать. Что-то я не заметила второго одеяла. Как и второй лежанки.

И, кстати, где он так долго ходит?

Обернувшись, выглядываю наружу.

За пределами пещеры уже полностью стемнело. Костёр, в который Сигард во время нашего ужина и разговора пару раз подкладывал дрова, почти прогорел, а этого медведя всё нет и нет. Может, он где-то в другом месте лёг? Наверное, так для меня даже лучше. И безопасней. Но почему-то… не хочется такого варианта. Я бы с ним ещё пообщалась. И в пещере бы теплее, наверное, стало.

Блин, Ксюха. Ты о чём сейчас думаешь? Ты что, на этого бородатого медведя запала?

Ответить смой себе я не успеваю. Потому что из тьмы за освещённой костром полянкой, бесшумно появляется огромная тёмная фигура. И молча направляется к пещере, заставив меня затаить дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это выглядит зловеще. Мистично даже. Словно дух леса решил меня тут посетить.

Вот он подкладывает в костёр ещё дров. Поднимается. Заходит в пещеру, заслоняя собой звёздное небо. Сделав пару неразличимых даже в полной тишине шагов, останавливается… И несмотря на темень я чувствую на себе его голодный взгляд. Слышу как он жадно вдыхает воздух.

– Сигард, это ты? – не выдерживаю.

– Я, – отвечает просто.

И идёт ко мне. Неспешно, будто хищник крадётся.

– Ты меня сейчас пугаешь, – признаюсь с нервным смешком.

– А ты не бойся, – выдаёт новую абсурдную в своей простоте фразу.

– А ты не крадись, – фыркаю, наблюдая, как он опускается коленями на край лежанки. – Ты не говорил, что собираешься спать рядом со мной. 

– Неужели ты не пустишь меня в свою уютную пещерку? – вкрадчиво интересуется медведь, заставив поперхнуться воздухом. И покраснеть от такой нескрываемой двусмысленности. – Ночи тут холодные. Замерзнем друг без друга.

– А я думала, что оборотни выносливые и холода не боятся, – подначиваю его, чтобы спрятать собственную нервозность.

Да, он мне нравится. Но эти намёки… Надо быть наивной дурочкой, чтобы не понять, что он меня хочет. А я вот может, не готова сделать такой шаг? Мы совершенно не знаем друг друга. И беспорядочные связи это вроде как не про меня. Тем более, что если он прав, то дальше одной, максимум двух ночей это точно не пойдёт. Потому что я вернусь в родной мир, а он останется в своём.