Так что нечего даже думать в сторону свадебных платьев и маленьких обаяшек медвежат. Совсем уже сбрендила такое представлять. 

Но, пожалуй, ещё никогда искушение переступить через свои принципы не было таким сильным.

– Не пустишь, значит? – видимо уловив мои колебания, хмыкает Сигард.

– В пещеру пущу, конечно. Это же ты её нашёл. Но если рассчитываешь на большее, то тут тебя разочарую. Я не по этим делам.

– Тебе не нравятся мужчины? – ошеломлённо замирает медведь. – Твой запах говорит совсем о другом.

– Мне не нравится случайный секс, пошляк ты лохматый, – мгновенно вскипаю я, поднимаясь на локти. По запаху он меня видишь ли читает.

– А кто тебе случайный предлагает, сладкая? Я только за серьёзный и основательный.

Тут моя выдержка даёт сбой. Курьёзность, местами и вовсе бредовость ситуации, а ещё непрошибаемая наглость одного бородатого утопленника берут верх, и я истерично прыскаю смехом. А потом и вовсе начинаю хохотать.

– Блин, ты невозможный просто. И где таких делают?

– Могу рассказать, – фыркает Сигард, садясь рядом.

– Угу, и показать, как, да?

– Для тебя что угодно, – в мужском голосе откровенно слышится улыбка. Та самая, которая враг моим здравым мыслям.  

И это окончательно стирает то тревожное напряжение, которое сковало меня при его появлении. Может, и наивно так думать, но я почему-то уверена, что этот мужчина не причинит мне вреда. Просто чувствую это.

– Ложись, Ксения. Ничего не будет, чего ты сама не захочешь, – первым прерывает он наступившую паузу. – Но лягу я с тобой, тут даже не спорь. Без меня ты действительно замёрзнешь.

С этим, действительно, не поспоришь. Я уже мёрзну. А ещё, если уж быть совсем с собой честной, мне хочется снова почувствовать себя в его руках. Поэтому я лишь вздыхаю, досадуя на себя и ложась обратно на лежанку. Ещё и приглашающе отгибаю край одеяла. Не представляю, как мы вдвоём тут поместимся, но не оставлять же его мёрзнуть.

Сигарду больше приглашений не требуется, и вскоре он устраивается рядом со мной, вытягиваясь во весь рост. И беззастенчиво подгребает меня ближе, прижимая к себе.

– Для согрева, – объясняет подозрительно довольным тоном. – Давай-ка на плечо мне ложись, а я тебя обеими руками обниму. Сразу теплее станет.

И не успеваю я опомниться, как оказываюсь буквально окружена им со всех сторон. Окружена жаром и крышесносным мужским запахом. Обхвачена мускулистыми руками, прижата спиной к широченной груди, а тем, что пониже, к кое-чему слишком оптимистично настроенному.

– М-м-м, ты земляничным мёдом пахнешь, знаешь это? – хрипло сообщает Сигард, зарывшись лицом мне в волосы и шумно вдыхая. Окончательно ломая что-то в моих обычно рациональных мозгах. – Лакомая, до не могу. Так бы и съел.

– Кошмар, мне ещё и медведь каннибал попался. Бежать надо, бежать со всех ног, – ворчу для порядка, изо всех сил пытаясь игнорировать табуны мурашек и тянущее чувство, разгорающееся внизу живота.

– Куда же ты побежишь, ягодка моя? – горячие губы касаются уха. – И, главное, зачем? Оставайся со мной.

И неожиданно для меня самой сердце в груди отзывается щемящим трепетом на эту просьбу. Он не может просить такое всерьёз. Не может иметь в виду именно то, что мне почудилось. А я не должна так реагировать. Ну не должна же. 

Тем временем обнаглевший оборотень уже прихватывает губами кончик уха, а потом и вовсе трогает языком, вызывая у меня дрожь во всём теле. Совершенно очевидную и вполне опознаваемую дрожь.

– Как твоё плечо? Сильно болит ещё? – спрашивает прежде, чем я успеваю возмутиться.

– Да, – выпаливаю в сердцах. 

Хотя на самом деле за вечер я уже успела позабыть об его укусе. Что тоже странно само по себе. Мне казалось, что там ужасная рана, которая за неделю не заживёт.

– Давай, залижу. И сразу перестанет, – урчит Сигард, и не дожидаясь моего ответа отодвигает воротник рубашки, чтобы коснуться губами уже плеча. Точно там, где впивался клыками раньше. Теперь же проходится шершавым языком по чувствительной и всё ещё воспалённой коже, и меня словно от удара тока подбрасывает, настолько приятным это ощущается.

– Ты наглеешь, – шепчу хрипло, чувствуя, как становится влажно между ног.

– Угу, – соглашается коварный соблазнитель, продолжая своё коварное дело. Он натурально зализывает мою рану, которую сам же и нанёс. И от каждого прикосновения его языка, меня словно в чан с тёплым мёдом окунают.

И я понимаю, что надо сказать: «Перестань». Понимаю, что нужно остановить это всё, потому что очевидно, к чему он меня так умело ведёт. Но силы воли на это реально не хватает.

– У нас в некоторых фэнтезийных книжках пишут, что оборотни так свою пару метят, – непонятно зачем сообщаю ему. Просто всплыло в памяти, засев звенящей нотой в мыслях. Вот и хочется, чтобы кое-кто меня разуверил… наверное. – Это ведь неправда?

– А если правда? – прикусывает основание моей шеи Сигард, одновременно с этим накрывая огромными ладонями мою грудь, мгновенно вышибая все связные мысли из моей головы. Сжимает упругие полушария ласково но так по-хозяйски уверенно.

О боже. Это ощущается так, будто именно его рук мне не хватало. Да и сейчас мало. Их везде хочется, не только на груди.

Остатки здравого смысла пытаются воззвать к моим страхам и опасениям. Но оголодавшее до мужской ласки предательское тело даже слушать ничего не хочет. Телу хорошо так, как, наверное, ещё никогда не было. Откуда-то приходит отчётливое понимание, что потом я буду дико жалеть, если сейчас не узнаю, каково это поддаться настолько сильному желанию, почувствовать страсть настолько притягательного для меня мужчины.

И, будто почувствовав мою готовность сдаться, Сигард скользит одной рукой ниже, на трепещущий живот. Комкает ткань рубашки, тянет её вверх невыносимо медленно, давая мне время остановить его. И, когда я этого не делаю, наконец накрывает ладонью лобок, сразу вжимая пальцы туда, где уже мокро и жарко, отчего меня буквально встряхивает, а из груди вырывается жалобный стон. Кажется, я уже от одного этого бесстыдного прикосновения готова кончить.

–  Медовая моя девочка, – шепчет сладко, целуя шею, вылизывая в самых чувствительных местах. Сжимает грудь. И потирает там внизу, доводя меня почти до безумия. – Такая мокренькая и горячая для меня. Я должен обязательно попробовать тебя на вкус, вот здесь, – он хлопает кончиками пальцев по моему клитору. – И везде. Всю тебя оближу.

Бёдра сами собой дёргаются, так хочется, чтобы он продолжил ласку. Прикоснулся без ткани. Дал мне наконец такую вожделенную разрядку.

С губ срывается нетерпеливое хныканье.

А в ответ я слышу довольное урчание и мужские пальцы наконец отодвигают мокрые трусики. И зачем только надевала? Проходятся невесомой лаской по припухшим губкам, раздвигают и прижимаются к клитору, потирая точно так, как мне хочется.