Из роддома на корабль прибыли к обеду. Дежурный офицер у трапа встретил Куринова с докладом о посторонних лицах.

— Товарищ командир, во время вашего отсутствия прибыла группа офицеров военной прокуратуры. В настоящее время работают в каюте старпома. — Придвинувшись ближе, шепотом добавил: — Выпытывают, якобы деньги по вашему приказанию с экипажа собирали.

— Как собирали? Кто? С какой целью?

Вахтенный пожал растерянно плечами.

— Как идут работы по подготовке к выходу?

— Товарищ командир, капитан третьего ранга Чугунов приостановил. Экипаж сидит в кубриках. Ждут вызова к следователю.

— Вот со следователем в море и пойдете! А может, куда и дальше, — в сердцах выкрикнул на ходу Куринов.

Николай не слышал разговора. Договаривался с дежурным по пропускному пункту штаба флота. Нужно было на месяц поставить под его контроль машину возле КПП. Безопасно и почти что бесплатно.

На причале, у трапа своего корабля он с удивлением обнаружил знакомого «японца». Прокурорские номера, забрызганные грязью, почти сливались с черным цветом машины.

Лихо пробежав по трапу, на самой последней его ступеньке Николай по привычке козырнул правой рукой, отдав честь корабельному флагу. Небрежно кивнул вахтенному в сторону машины, получив тут же пояснение: «Военные следователи!»

— Кого ищут?

— Вас, товарищ капитан-лейтенант! — не моргнув, выпалил вахтенный.

— С какого бодуна?

— «Ксива» из милиции на вас пришла. Вроде бы вчера пьяным дебош устроили на берегу. — Тридцатилетний «контрабас» (матрос-контрактник) задорно улыбался, проявляя таким образом особую расположенность к офицеру. Моряк, конечно, шутил, но Баранов его не понял.

— Ну и рожа у тебя, Петрухин, — не сдержался он от негодования, — словно ты получил от старшего администратора ресторана серебряную карточку, дающую скидку в один рубль с заказа в тысячу.

Петрухин в ответ продолжал скалить зубы, не поняв юмора.

— Во дела! — Почесав затылок, Баранов прошел мимо дежурного по кораблю.

В офицерском отсеке одетый в белоснежную рубашку вестовой кают-компании заговорщически прошептал:

— Товарищ капитан-лейтенант, в каюту Чугунова вызывают. Обыскались вас.

— Попить есть чего-нибудь? — вдруг пересохло у Николая горло от волнения. Он не понимал, что происходит. С накрытого обеденного стола прихватил горячую горбушку черного, только что испеченного хлеба. Еще удивился: обеденное время, половина второго, а в кают-компании ни души.

Легко нажал на приоткрытую дверь каюты старпома. Светло-зеленая переборка коридора резко сменила цвет на желтый, каютный, отчего стало как-то спокойнее, теплее.

— Вот вам и господин Баранов, — встретил его насмешливый возглас Чугунова.

Сразу же раздался жесткий голос другого человека:

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Когда привык к плафонному освещению каюты, заметил женщину в синей прокурорской форме. Солнечный луч, с трудом пробившийся сквозь толстое стекло иллюминатора, зажег на ее плече звездочку. Она слепила глаза, и Баранов не понимал, сидит перед ним генерал или всего-навсего майор. На всякий случай перестраховался и отказался присесть на свободную баночку. Неудобно сидеть перед генералом, да еще женщиной.

— Он у нас стеснительный, особенно женщин боится. Потому и жениться никак не может, — усмехнулся Чугунов.

В этот момент застрекотал мотор проходящего рядом с бортом буксира, на мгновение его корпус закрыл иллюминатор, и Николай увидел, как на погоне прокурора желтой пчелой впилась майорская звезда. Он взглянул на женщину-майора и онемел, увидев до боли знакомые глаза, в глубину которых совсем недавно бросался. Да, женщина, сидевшая напротив Чугунова, была Марина!

Все происходило как во сне.

— Николай Сергеевич, мне бы хотелось задать несколько вопросов, — заговорила Марина. — Не пугайтесь, вас лично никто не обвиняет. Надеюсь на ваше понимание. Скажу откровенно, от чистосердечного разговора зависит ваш статус. Пока — свидетеля. Извините, я не представилась. Старший следователь военной прокуратуры Жидкова Марина Петровна.

— Майор, — с легкой издевкой прокомментировал Чугунов, для значимости поднимая к подбородку указательный палец.

— Капитан-лейтенант Баранов Николай Сергеевич, — бодро отрапортовал Николай.

— Николай Сергеевич, не переживай, — заметил Чугунов, — ты же знаешь, следователи у нас частые гости. Помнишь, меня на заводе расследовали, еще недостачу выявили на два ящика хозяйственного мыла? И ничего, живой!

Николай вспомнил, как всего две недели назад прокуратура действительно лазила по кораблю дня три, по несколько раз пересчитывая запасы продуктов. Пришла анонимка о предполагаемой краже. Все в экипаже знали, за продукты отвечал старпом. Моряки его не любили, и никто тогда в данном факте не увидел ничего необычного. Злорадно посчитали — так Ящуру и надо!

За нахлынувшими воспоминаниями он не заметил, как остался один со следователем. Старпом на манер рыбы выскользнул из каюты.

— Ну, здравствуй! — первой заговорила Марина. — Надо же, при каких обстоятельствах встретились!

— Привет, — обидчиво произнес Николай. — Я и не знал, что ты следователь.

— А ты и не спрашивал! Да разве в этом суть? — устало, совсем не по-прокурорски ответила Марина.

— Конечно, нет, — согласился он и продолжил: — О себе я ведь тоже ничего тогда не рассказал. Теперь знаешь, кто я. А как ты здесь оказалась? Случилось что?

— Милый, у меня все в порядке. Скорее проблемы у тебя. К нам в прокуратуру пришло сообщение якобы о денежных поборах на военном корабле. Руководят коррупцией два командира-офицера. Как таким инспекторским фактом не воспользоваться? Глядишь, премию выпишут. Звание прибавят. У нас так всегда, ничего личного, но без корысти ни одно дело не обходится, — с легким сарказмом произнесла Марина.

— Таким человеком является командир ракетно-артиллерийской боевой части?

— Угадали, товарищ капитан-лейтенант, — кивнула она.

— Если поверишь, слушай.

И Николай рассказал о своем участии в помощи командиру, как сегодня отвез его к жене в роддом, о деньгах, которые Куринов отказался брать у старпома, но снял со сберкнижки свои, кровные, о бездетной его семье и их большом желании иметь ребенка. Попутно выяснилась история и про черный «Лендкрузер» с прокурорскими номерами.

— Между прочим, служебная машина моего мужа. Того самого, с кем еще не оформили развод, — задумчиво проговорила Марина. — Возможно, он просто следит за мной из-за ревности. Сейчас, так же как и я, работает на твоем корабле. Если узнает о нашей связи, будет мстить.

Он вспомнил сегодняшнее прохладное утро и машину у подъезда ее дома. Поделиться догадкой не решился — и так слишком много событий в один день, можно и манию преследования заработать.