важнее, чем твои родные и близкие. Вот и думал он, как же всё-таки помирить Петьку с его родным дядей. И тут у него возникла одна идея…

– Петька, я всё хотел спросить, а на какой улице ты живёшь?

– Седьмой дом по улице Сквозной, а что? – громко произнёс Петька из кухни.

– Просто… Обычное любопытство, – ответил Владислав Трофимович. – Слушай, я тут вспомнил, у нас же лимоны закончились. Я пойду схожу куплю и сразу назад.

– Хорошо, Владислав Трофимович. Не переживайте, по возвращению домой, вас уже будет ждать сытный ужин!

– Прекрасно, – улыбаясь ответил Мечтаев, и вышел из дома.

На самом деле он отправился к дому его дяди, полагая, что он прислушается к его совету и первым сделает шаг в примирении с Петькой.

Добравшись по нужному адресу, он как раз застал дядю у порога. Дядя Толя был явно не в лучшем настроении. Вид у него был довольно уставший, а потому к разговорам он был явно – не готов.

– Здравствуйте, Анатолий, – вежливо поздоровался он. – Меня зовут Мечтаев Владислав Трофимович, ваш племянник работает у меня в магазине.

– А… это ты… – недовольно произнёс дядя Толя. – И чего тебе надобно здесь?

– Понимаете, Петька сейчас проживает у меня и ему очень тяжело переживать с вами разлуку, но первый шаг он сделать не может, боится. Вот я и подумал – почему бы вам не сделать первый шаг, показав тем самым пример своему племяннику?!

– Ах ты подумал… – сказал со злостью дядя Толя и врезал прямым ударом в глаз Мечтаеву.

– Ай! – крикнул от боли он, держась за левый глаз. – Вы сумасшедший! Что вы делаете?!

– Ещё раз тебя здесь увижу, подправлю и второй глаз! Будешь висеть вместо фонаря и освещать дорогу, – с насмешкой сказал дядя Толя и, зайдя в дом закрыл дверь.

– Псих! – тихим голосом сказал Мечтаев и отправился домой.

Как только он открыл дверь своей квартиры, Петька тут же подбежал к нему.

– Ну наконец-то пришли… вы что – в другой город ходили за лимо… – резко замолчал он, увидев «подбитый глаз» Владислава Трофимовича. – Что случилось? Кто на вас напал?

– Похоже, что твой дядя был не в настроении… – ответил Владислав Трофимович.

– Дядя? – удивлённо возгласил Петька. – Вы что ходили к моему дяде?

– Ну… да, – неуверенно отвечал он. – Я пошёл по адресу, который ты мне сказал, и решил поговорить с твоим дядей о ваших отношениях. Но похоже, что ему явно было не до разговоров.

– Я же вам ещё раньше говорил, что с ним бесполезно о чём-либо говорить! Зря вы меня тогда не послушали.

– Да, Петька, зря…

– Ладно, ужин на столе. Пойдёмте кушать.

– Конечно, Петька. Только руки помою и сразу за стол, – ответил он.

Ночь для каждого из них выдалась непростая.

Петька не мог уснуть, потому что он вспоминал родителей, как ему было с ними хорошо, и, как плохо с дядей. И сегодняшний инцидент подтверждал для него тот факт, что его родной дядя его попросту не любит. Он уже не верил, что когда-нибудь сможет наладить с ним дружеские отношения и вернуться домой.

Владислав Трофимович же не мог уснуть, вовсе не из-за синяка под глазом или провального диалога с дядей Петьки – нет! У него просто больше не было идей, как помочь мальчику. Он настолько привязался к нему, что считал его чуть ли не своим сыном. А помогать близким людям было обязательным правилом в семье Мечтаева, которое, в свою очередь, заложили в него родители.

Ворочаясь от бессонницы, ему почему-то захотелось зайти в комнату к Петьки и посмотреть, не спит ли он. Он тихонько приоткрыл дверь комнаты, как тут же раздался голос Петьки:

– Можете не красться, я не сплю! – сказал он. – Тоже не спиться?

– Да, – ответил Владислав Трофимович. – Много чего скопилось за последнее время в моей голове и не хочет покидать меня.

– Понимаю вас. Когда я был маленьким, родители читали мне сказку, чтобы я уснул. Но теперь я уже вырос из сказок. А вам читали родители на ночь?

– Конечно, Петька. И читали, и песни пели. Мама одну даже написала сама, а отец наложил на неё музыку, играя на гитаре.

– Вы сможете мне её спеть? – с интересом спросил Петька.

– Конечно! Даже на гитаре смогу сыграть. Эту мелодию и слова песни я запомнил на всю жизнь. Слушай…

И Владислав Трофимович начал исполнять песню своей матери, которую он называл: «Колыбельная дома Мечтаевых». Игралась она в минорной тональности, в умеренном темпе.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДОМА МЕЧТАЕВЫХ

Под лунными лучами,

Спят малыши ночами,

Родители их сон хранят.

Ну так скорей же, засыпай,

Мы страхам скажем: «Баю-бай!»

Они пугают всех ребят.

Пройдя сквозь жуткий, тёмный лес,

Ты как бесстрашный Геркулес,

Посмотришь ужасам в глаза.

И не свернув, на полпути,

Дорогу чести прочерти,

Тебе помогут небеса.

– Ну, как-то так… – сказал Владислав Трофимович.

– Это было великолепно! – погрузившись в пение, проговорил Петька.

– Спасибо, Петька. Ну а теперь, пора и на боковую. Как себя чувствуешь?

– Прекрасно! Завтра уже буду как огурчик! – бодро ответил Петька.

– Тогда, спокойной ночи, – пожелал Владислав Трофимович.

– Спокойной, – взаимностью ответил Петька.

И они оба погрузились в сон…

Чего нельзя было сказать о дяде Толе. Пускай у него был непростой характер, он не любил общение с людьми, но всё же сердце у него было… Ночью он не мог уснуть, вспоминая приятные моменты жизни со своим братом (отцом Петьки). Он даже достал фотографию из старого чемодана, на которой были изображены: отец и мать Петьки, и его дядя, державший ещё совсем маленького Петьку на руках. Так всю ночь он и пролежал на кровати, смотря на ту фотографию. Утром он отправился на работу сонный и не позавтракав.

Владислава Трофимовича же рано утром разбудил стук в дверь. То пришёл почтальон с письмом от хозяина театра, в котором было написано:

«Уважаемый Мечтаев Владислав Трофимович.

Извините, что беспокою Вас в столь ранний час, но я решил, что Вам нужно больше времени, чтобы подготовиться к сегодняшнему концерту. Вы наверняка сейчас удивились, а зря! Дело в том, что публике очень нравятся Ваши выступления, которые по мнению многих, являются чем-то необычным и приносят жителям нашего города – положительные эмоции и тёплые воспоминания. Так что жду Вас сегодня в нашем любимом театре «Гранитный камушек» в 14:00.

С уважением,

Директор

Жилин Иван Семёнович»