Ах, война, война!

Интересно: что же там все-таки, на девятке?

Так, что тут у нас с силенками?

Да… не то чтобы сильно хорошо, но бывало и хуже. И неоднократно.

А тут все-таки — два БТРа и восемнадцать человек, с экипажами считая. Вэвэшников тринадцать, да моих пятеро.

А из информации что у нас? Считай — ничего. Всю информацию комендант в два предложения уложил. «На девятом блоке соседи-боновцы машину с «чехами» распылили. Толпа набежала, орут, что гражданских побили». Все.

Подстава, или нет? Откуда толпа-то взялась так быстро? Блок за городом. Очень, очень на подставу похоже… А раз так, жди засады.

— Мамочка, крикни в люк водиле, чтобы гнал изо всей дури. Если обстреляют — на прорыв, не останавливаться! Ребята, смотри в оба! Могут нас на подходе к блоку выпасти.

Молодцы. Сразу врубились, что почем. К стрельбе изготовились, на броне распластались, кто за что — локтем, брюхом, ботинком зацепился. Если цапнет пулей или осколком, меньше шансов с брони скатиться, под обстрелом остаться, а то и под задний БТР улететь.

А вэвэшники — пацаны молодые, с тормозом. Хорошо, что догадался с ними Котяру посадить. Вон как быстро он их раскассировал.

Ну, что от нас зависит, сделали. А теперь, вывози, господи!

Вообще-то, не нравится мне эта история. Если начудили ребята — проблем не оберешься. Прокуратура приедет, хочешь не хочешь, а помогай. Еще, не дай бог, придется своих же задерживать. Одно дело — мародерам ласты загнуть или какую-нибудь сволочь, что оружие «духам» продает, прищучить. А если пацаны-срочники в азарте или с перепугу подстрелили кого? Вон, на прошлой неделе один такой чудик-первогодок с БТРа прыгал возле моста через Сунжу. Перехватил автомат неразряженный неловко — бах — готово! Девчонку местную наповал. Специально бы так не попал, а тут — как черт наворожил. В любом месте такое дело — беда страшная. А здесь это — как взрыв ядерный. Весь город на ушах стоял, расправы над ним требовал. Нагрешил — отвечай. Справедливо. Но только какой сволочи пришла в голову идея пацана несчастного в чеченский СИЗО отправить? На прошлой неделе мы боевиков задержанных на фильтропункт сдавали. А перед нами конвой контрактника принимал, что за бутылку водки командира своего отделения зарезал. Так этого ублюдка — к своим, под охрану уиновцев российских. А пацана несчастного — к чеченцам в камеру, под надзор вертухаев местных. Ему, говорят, теперь все равно, что условный срок, что вышка. Кончили человека. Сломали. Уничтожили.

Эх, сосед, сосед! Как не вовремя эта хренотень! И так отношения, мягко говоря, прохладные были.

Обычно как: прибыл новичок, представился братьям-командирам по-человечески, замахнули по стопочке, руки пожали — и вся дипломатия. Война — на всех одна, делить нечего.

А этот приглашение в гости проигнорировал, по вопросам взаимодействия к своему начальнику штаба переадресовал — и весь контакт.

В конце концов комендант ситуацию прояснил. Оказывается, предшественнички наши отличились, братья-омоновцы. Допились до того, что собственный командир от них шарахался. В комендатуре отдельно ночевал. Понятно, что вместо взаимодействия — одни головные боли для всей комендатуры. Местных остервенили, сразу обстрелы один за одним пошли. А под занавес вообще поганая история приключилась. Один орелик нажрался до синих соплей и решил, что ему работающий движок спать мешает. Вылез на улицу и подкатил под электростанцию эргэдэшку. Черт бы с ним, с железом, хотя движки в Чечне на вес золота. Но в этот момент, по закону подлости, солдатик-связист боновский вышел свое хозяйство проверить. Хоть в одном ему повезло — ни одного тяжкого ранения не было. Но пошинковало пацана от колена до горла, десяти сантиметров без пореза не найти! Спасти его доктора — спасли, железо, сколько нашли — вынули. А скандал замяли, все на боевиков списали. Не о придурках пьяных заботились. Представили пацана к медали и комиссовали, как получившего ранения при выполнении воинского долга. Если потом эти раны инвалидностью обернутся, так хоть военкомат оформит все без проволочек.

Понятное дело, у комбата теперь при слове «омон», кроме мата, ничего из глотки не лезет.

Ну да ладно. Стерпится — слюбится… если разборки эти на блоке вконец все не опоганят.

Да… дела!

До города километров пять, а возле блокпоста с полсотни чеченцев столпились. Бабы, мужики. Гвалт. Откуда их здесь столько? А! Вон автобус стоит. Специально под эту акцию пригнали или, на грех, мимо проезжал? Во, завелись! Некоторые уже чуть ли не в сам блок лезут. Да что ж это такое, кто здесь командует? Не знает, лопух, что так уже не один объект захватывали. Чирикнуть не успеешь, как без оружия останешься, а через день уже будешь где-нибудь в Бамуте боевикам блиндажи строить. Если не останешься здесь же без башки.

— Отходи! — Ребятки мои и прибывшие с нами вэвэшники плечом к плечу встали, дружным напором самых наглых оттеснили. Вот чья-то рука дерзкая попыталась Котяру за автомат схватить. Шалишь, джигит, не на того напал! Кот наш с детства детдомовского, неласкового, приучен за своих братишек чужие глотки рвать безжалостно. А уж разных примочек из уличного арсенала никто, сколько он, не знает. Вроде и не сделал ничего — а из толпы вопль сдавленный. Вот он — ухарь, что за автомат хватался. Молодой. Вся рожа темно-коричневая, а на месте бороды недавно сбритой — смугло-розовая. В сторону выпрыгнул, на одной ноге скачет, за голень держится. Выть стыдно, шипит яростно. Больно, наверное, «берцем» по косточке-то?

Выдавили, без стрельбы обошлось. Раньше вверх в таких случаях стреляли. Перестало действовать. Знают, что по женщинам огонь никто не откроет. И опасно это. Не раз после стрельбы в воздух вдруг откуда-то раненые и убитые появлялись. Со всеми последующими разборками. Да что тут непонятного? Под такие акции всегда группы боевиков готовятся. Если получится — из-за женских спин федералов перестрелять. Не получится — из автомата с глушаком очередь под шумок в толпу засадить. Тоже хорошо: на Западе — вой, в прессе вой, федералы — в дерьме, а в рядах боевиков — новые мстители.

А вот и старший блока. М-да! Интересно, бывают шестнадцатилетние лейтенанты? Или так хорошо сохранился?

— Товарищ подпол…

— Пошли в блок, быстро, строевой подготовкой потом займешься… Ну, что тут у тебя?

— В ходе несения службы, в четырнадцать…

— По делу, братишка, по делу давай!

Вроде слово какое простое — братишка. А в лейтехиных глазах растерянность и недоверие надеждой сменились.

— Мы сегодня БТР с нарядом вперед на пятьсот метров вынесли. Внезапно. Там за поворотом развилка на объезд, и «чехи» вокруг нас ездить повадились. Только встали — прямо на нас «жигуль» выскакивает. По тормозам и — разворачиваться. Мы — вверх предупредительную. Водила по газам, а с пассажирского — по нам из автомата. Бойцы мои в ответ как дали — он сразу в кювет завалился. А тут автобус этот…