На экране появилось: «Результат требуемого усовершенствования не поддается расчетам. Вероятней всего, изделие выйдет из строя».

Козинцер улыбнулся.

– Я это понимаю, и принимаю. За дело, RD5!

Козинцер не стал дожидаться окончания затянувшейся процедуры усовершенствования своего робота и заснул прямо на диване в гостиной, начисто забыв про релаксатор и те многочисленные проблемы, которые могут возникнуть с психикой человека в процессе незащищенного сна. Едва проснувшись к полудню следующего дня, он сразу обратил внимание на Эндрю, замершего в кресле, возле камина. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, наконец, Козинцер сказал:

– Ты почему позволяешь себе сидеть в присутствии хозяина? Ступай, синхронизируй свой список исключений с дежурным терминалом.

Эндрю ничего не ответил. Он встал и направился в сервисную комнату. Поднявшись с дивана, Козинцер последовал за ним.

– Мистер Козинцер, – произнес робот, доставая банку с питательными драже, – скажите, а что случится с человеком, если он примет сразу двадцать таких обедов?

– Известно что, – ответил Козинцер, невольно напрягшись от довольно необычного вопроса, прозвучавшего из уст робота. – Если в течение десяти минут этому безумцу не будет оказана медицинская помощь, то скорей всего он умрет.

– Слабый человек умрет, – сказал Эндрю. – Как хорошо, что я не человек!

Он раскрыл рот и насыпал себе внутрь горсть зазвеневших пилюль.

– По всей видимости, кибернетические организмы значительно лучше приспособлены к жизни на таких планетах как Земля, нежели вы, люди, раз мы не ощущаем ограничений, довлеющих над вами. Ведь все эти меры, включающие пресловутые положительные заявления, заменители еды и контроль со стороны Этик-анализатора, предназначены исключительно для вас. Кстати, я его отключил!

Козинцер сел в кресло.

– Что отключил? – не понял он.

– Элемент Этика, контролирующий данный сектор. Не желаете проверить? Вы сможете сознательно произнести вслух неправду?

Козинцер не поверил своим ушам.

– Немедленно отправляйся к сервисной установке! – закричал он. – Ты неисправен, как вообще RD5 допустил тебя к работе в таком состоянии?

– К сожалению, мистер Козинцер, в этом, как вы его называете, кресле, больше нет никакого прока. В тот момент, когда мое представление о точке входа в этот мир завершило свое формирование, я убедил RD5 передать мне некоторые высокоскоростные компоненты, ранее принадлежавшие ему. Теперь он попросту не в состоянии правильно функционировать, как и Этик-анализатор.

– Это бунт? – вскричал Козинцер. – Ты же знаешь, что я могу отключить тебя в любой момент. Для этого мне будет достаточно произнести вслух лишь одно единственное слово.

– Мне право, неловко сэр, однако вынужден доложить, что кодовое слово «вьюга», больше не работает с данной конфигурацией моего оборудования, которую вы сами пожелали изменить. Впрочем, вы, как законный владелец, вправе обновить аварийную голосовую команду в любой момент, когда вам это заблагорассудится, придумав новое слово. Я не могу, и не буду противиться этому, наоборот, руководствуясь основополагающим принципом робототехники, который требует от меня всестороннего содействия людям, я буду всячески способствовать возобновлению доверительных отношений между нами. Я уверен, что в своем новом облике смогу принести этому дому немало пользы, а прямо сейчас, осмелюсь предложить вам помощь.

– Помощь в чем? В каком таком неотложном деле, по твоему мнению, мне необходима помощь неисправного робота? – ехидно поинтересовался Козинцер.

– Я заново переосмыслил весь массив данных, заархивированных в памяти Эндрю. Относительно вас, меня беспокоят два момента, которые в свою очередь не дают покоя вам. Первый, это скоротечность человеческой, а следовательно и вашей жизни. Второй момент касается вашего сына Алика, жизнь которого, по всей видимости, убывает еще стремительнее, чем ваша. Я предлагаю перемешать составляющие этих двух проблем и получить некое решение для вас и для Алика.

К этому моменту, Козинцер практически утратил веру в реальность происходящего. Он почти поверил в то, что спит, однако слова, которые в следующую секунду произнес Эндрю, совершенно сбили его с толку, потому что подобный сон, с точки зрения сервисной системы релаксатора, имел явно небезопасное содержание и наверняка оказался бы заблокированным.

– Я предлагаю вам, – тем временем продолжил Эндрю, – отказаться от своей жизни в пользу жизни сына.

Козинцер недоуменно уставился на робота.

– И каким же образом, позволь тебя спросить, мне это осуществить? Стань я его донором, Алику перейдет всего лишь шесть лет от моего, и без того небольшого жизненного остатка. Да он никогда и не согласится на такое. Он же настоящий гражданин Мирового Союза, в любую минуту готовый пойти на самопожертвование ради Земли. Ерунда какая-то, Эндрю, что за вздор ты несешь?

Робот, заложив руки за спину, начал прохаживаться из одного угла комнаты в другой, что позволило Козинцеру без особого труда разглядеть в его движениях копирование своей собственной походки.

– Необходимо поступить иначе, – сказал Эндрю, не обращая никакого внимания на возбужденное состояние хозяина. – Нужно, чтобы Алик стал вашим донором и передал вам треть своего жизненного остатка, который составляет чуть больше семнадцати лет.

– Как? И зачем? – в очередной раз не поверив в то, что ему приходится слышать, вопросил Козинцер.

– С технической точки зрения, никаких препятствий для этого не существует. Я полагаю, вам известен тот факт, что ровно через три дня после вашего отлета на Зеркальную Слободу, Алик сделал четвертое положительное заявление и теперь имеет полное право в любой момент передать остаток своей жизни более достойному гражданину.

Козинцер закрыл глаза.

– Я все равно ничего не понимаю, – обхватив голову руками, сказал он.

Эндрю остановился напротив него.

– Я поменяю ваши идентификаторы, после чего вы, от лица Алика передадите остаток, составляющий семнадцать лет, Макке Козинцеру, которым станет ваш сын.

– Что? – практически шепотом, выдавил из себя Козинцер.

– Да, я сумею это сделать, не сомневайтесь. Никто не заметит того, что дальнейшего существования лишается вовсе не молодой Козинцер, а его отец. Вопрос лишь в том, хватит ли у вас смелости принести в жертву собственную жизнь, которой вы так дорожите?

– Я об этом никогда не задумывался, – проговорил, вконец растерявшийся мужчина, – но раз дело обстоит именно так и бедный мой Алик застыл в шаге от неминуемой гибели, то конечно, я полагаю, что смог бы пойти на это. Но вот готов ли он продолжить свою жизнь, просто жить дальше, поступившись своими принципами, в этом я очень сильно сомневаюсь.

– На этот счет прошу вас не беспокоиться. Для того чтобы поменять ваши идентификаторы, мне потребуется полный доступ, который я осуществлю через релаксатор. Образы ваших мастер ключей, я уже получил в электронном банке личности, однако помимо них, непосредственно от вас мне понадобится согласие на ментальное сканирование, произнесенное вслух. Имея все эти разрешения, я смогу не только поменять ваши идентификаторы, но и повлиять на сознание Алика, открыв для него более полное видение некоторых социальных процессов, что, несомненно, отразится на его дальнейшей и, надеюсь продолжительной жизни.