Босоног потёр горло. Глаза его были пустыми.

– Вид: транспортная, размерность: мега-крупная, конструкция: статичная, – пробормотал он и развёл руками. – Тип: неизвестен. Управление: неизвестно. Расход лавы: неизвестен… Пойдёмте отсюда. Не хватало еще переместиться вместе с ней куда-нибудь.

– Или нам как раз это и нужно, – неожиданно бодрым голосом перебил Илидор.

Он улыбался так, как только может улыбаться человек, ну или дракон, который подошел к самому краю обрыва и не нашел там никакого обрыва, и глаза его тепло сияли. Илидор думал о том, что не боялся башни нисколько, пока не узнал, что у нее внутри – машина, а вот когда он это услышал – тут же начал реагировать так, как положено дракону реагировать на машины.

А значит, машина в башне не страшнее ходовайки, к которой Илидор уже почти притерпелся за время пути и даже не вздрагивал, когда она касалась его вибриссами. Это оказалось ничуть не противно и не страшно – металл как металл, в самом деле. С теми же основаниями можно леденеть перед дверным засовом или колодезным ведром.

И вот теперь – огромная башня-машина нависает над ним, а в сараюшке напротив сидят еще какие-то машины – и он боится их, да, он их боится, по спине его бегут мурашки, крылья прижимаются к телу, ноги слабеют, кровь шумит в ушах – но всё это началось не тогда, когда он оказался рядом с машинами, а лишь когда узнал, что машины рядом. Сами по себе они не действуют на него никак.

В конце концов, именно это самое важное. Или даже не так – только это и важно.

– Мы не знаем, кто там вовнутри. И какое действие башня делает на чужаков, – бормотал Палбр. – Связываться с чужой машиной – глупство, уйти – вот самое рассудительное, если мы хотим когда-нибудь вернуться обратно, в свою жизнь, к тем, кто…

«Твой голос слишком силён, маленький дракончик. Слишком силён, чтобы сородичи пожелали принять тебя. Ты ничей»

Илидор пинком открыл дверь и, сильно тряхнув крылами, шагнул внутрь.

15.1

Этот эльф не был похож на предыдущих визитёров из Донкернаса, и Ндар Голосистый в первое же мгновение понял, отчего Ахнир и Корза оставили его в лагере в тот день, когда приходили в Гимбл. Ндар ожидал вновь увидеть на пороге своего кабинета кого-то, похожего на тех двоих: постарше, понадменнее, с горделивой осанкой и видом позирующего для портрета задавалы, со взглядом всепрощающего всетерпения, адресованного существам, не способным постичь высших материй… Словом, змееглазого и раздражающего – с того же поля, на котором выпасали Ахнира с Корзой.

Но этот эльф не выглядел ни надменным, ни раздражающим, ни терпеливым, он выглядел сумасшедшим.

Очень худой, высокий, со всклокоченными, неровно остриженными волосами, в плотных облегающих штанах серой шерсти и длинной рубашке со свободными рукавами, он походил на слишком хорошо одетое пугало, да вдобавок двигался так, словно у него были сломаны все кости, но он об этом забыл. Яркие глаза, не то зеленые, не то синие, пылали неистовством – и, отметил Ндар, весьма любопытно, что в этом эльф схож с Илидором, как схожи между собой правая и левая ладонь – только пылкость дракона исходит от азарта, любопытства и желания впитывать в себя окружающий мир со всеми его проявлениями, а эльфом, кажется, движет исключительно безумие.

– Йеруш Найло, – представился-выплюнул тот, дёрнув щеками и носом в каком-то полуоскале, словно собственное имя вызывало в нем душевные корчи.

Нет, тут же понял Ндар, не имя. Необходимость следовать этикету. Разумеется, этикет совсем никак не вяжется с этим нервным и странным существом, однако, возразил себе Ндар, эльф ему следует. Не так уж важно почему: то ли в него годами вколачивали привычку вести себя как следует, то ли он просто действует как должно, чтобы получить от гномов какой-то свой интерес (а скорее всего – и первое, и второе). Так вот, важно не это, а другое: если умалишенный с виду эльф способен следовать этикету, то такой ли он умалишенный, каким выглядит? Впрочем, Ндар лучше многих знал, что определенная логика поведения есть у всякого существа, даже бесповоротно безумного.

Да, стоящим у двери стражникам нынче предстоит то еще испытание. Как бы не снесли голову этому ценному источнику информации, приняв его нервические подергивания за попытку укусить советника.

Ндар поднялся навстречу гостю, вежливо указал на кресло, стоящее полубоком к его столу, и, с любопытством ожидая действий эльфа, решил, что, пожалуй, ничему не удивится: может быть, Найло останется стоять или прыгнет животом на подлокотник, или рухнет на пол, а может быть, попытается устроиться за столом на месте самого Ндара.

Йеруш подошел и опустил зад в кресло с изяществом придворного эльфского короля. Ндар уверил себя, что вовсе даже не удивлен.

– Итак, – проговорил он, усаживаясь за свой стол и для вида перебирая записки, которые Йеруш передавал через стражей с поверхности. Для виду – потому что все их он внимательнейше изучил за последние два дня. – Вы просили дать вам возможность войти в Гимбл, чтобы приблизиться к месту нынешнего обитания золотого дракона. Обещая не причинять ему вреда и даже оказать посильную помощь в его изысканиях, которые плотным образом связаны с изысканиями в пользу Гимбла.

– Взамен на возможность сломать ему нос, – пробормотал эльф и тихонько рассмеялся, опустив голову. – Я хотел так написать, но нет, не написал – знаете почему?

– Потому что это не согласуется с обещанием не вредить дракону, конечно, – ответил Ндар, ощущая себя немного донкернасским эльфом – таким же всетерпеливым и снисходительным.

– Нет же, – Найло подался вперед, поставил локти на колени и сложил пальцы шалашиком. – Потому что Илидор не позволит сломать ему нос.

Ндар вдруг почувствовал, что ворот рубашки стал ему тесноват.

– Паршивая привычка: считать себя очень могучим или слишком умным, – доверительно сказал ему Йеруш. – Из-за этого рано или поздно обязательно начинаешь недооценивать тех, с кем приходится иметь дело. Теряешь осторожность, теряешь хватку.

И он мотнул головой так неожиданно и резко, словно его дернули за ухо. Неровно остриженные волосы взметнулись и встопорщились еще больше, придавая эльфу сходство с взъерошенной птицей.

– Хорошо, – Ндар решительно придвинул к себе стопку пергаментов, хотя в этом не было никакой необходимости, и изрёк: – У нас есть основания думать, что дракон, уйдя в глубины подземий, начал каким-то образом влиять на них, а подземья начали влиять на него…

Эльф пожал плечами. Он не разбирался в подземьях и не понимал, зачем ему нужно это выслушивать.

– Мы пытаемся хотя бы предположить, какие качества и стремления может пробудить в Илидоре такая близость.

– Близость камня Такарона, – пробормотал Найло, вытянул ноги, вытянул сцепленные в замок руки и уставился в потолок, сложив губы трубочкой. – Близость первородной стихии.

Стражники у дверей искоса переглядывались.

– Вы его знали, – Ндар ткнул пальцем в одну из записок Йеруша. – Вы уверяете, что знали его. Вы можете предположить…