– Наша мечта… Даже не знаю, как вам ее описать. Но я попробую… Вы видите нашу простую жизнь – работу от восхода до сумерек в повиновении Закону Праотца, в душевном спокойствии, в согласии с самим собой и со всем миром… Иногда, когда я иду по склону гор по утренней росе, или в тумане, или под дождем, когда я добираюсь до вершин лицом к ветру и вижу перед собой горы и долины, – мне кажется, что я составляю одно целое с землей! О! Мне бы следовало быть поэтом, как Эррекальт… Это уверенность в том, что завтра будет таким же, как и сегодня, как и вчера, как и всегда, что все хорошее таким и останется. И в то же время на свете есть приключения, прибытие чужестранцев, рассказы наших матросов о далеких островах, опасностях… Единство с семьей, деревней, нашим народом… Да и не знаю… Долгие вечера у очага, зима, легенды, старые легенды, которым веришь только наполовину, но их все равно рассказывают, ведь это кровь нашего народа, без них он исчезнет. Не знаю, Акки. Ваш вопрос надо задать Эррекальту или Калаондо. Но превыше всего – чувство принадлежности. Принадлежности к моей расе, к этому, такому прекрасному миру, который пока что принадлежит нам или который был нашим, если вы у нас его отнимете. Пьянящие капли росы, которые по утрам срываются с листьев папоротника на лицо, мягкий лиловый мох под босыми ногами…

– Одна девушка из этого мира уже говорила мне примерно то же самое, Арги, берандийка – герцогиня Анна.

– Какая она? Красивая, гордая, жестокая?

– Красивая и гордая – да. Жестокая? Не думаю. Вы очень разные, но, думаю, хорошо поняли бы друг друга. Вероятно, вы увидите ее, если Хассилу удастся их разыскать.

– А ваша мечта, Акки, какова она?

– Я могу говорить лишь о своей собственной, Арги. Я не могу говорить за Хассила, или его народ, или за пятьдесят тысяч человеческих сообществ Союза. И даже от имени моих соотечественников-новатерриан, ведь я полукровка. Я – феномен, потому что принадлежу к уникальному в галактиках типу, представляя собой продукт скрещивания земного человечества с человечеством из другой туманности. Редчайшее стечение обстоятельств позволило землянам и синзунам произвести на свет общее потомство, и я не думаю, что во вселенной еще хоть раз случалось такое. Наша новатеррианско-синзунская мечта? Боюсь, она будет вам непонятна. Мы несем в себе проклятие двух рас: ненасытное любопытство людей и демоническую гордость синзунов. Моя мечта? Вперед, всегда вперед, все дальше и дальше в материальной вселенной, в этой вселенной познания, вперед в тщетной погоне, поскольку Космос слишком велик, а знание безгранично… За пределы галактик и Времени, если бы это однажды стало возможным! И все-таки мы несем в себе то же стремление к простой жизни, к миру, которое привело сюда вас… Возможно, мы тоже ищем свою мирную планету, но безнадежно, потому что в наших душах нет мира и покоя и никогда не будет. А пока мы поднимаем наши стальные корабли к звездам, устремляемся из одной части космоса в другую, и если мы – координаторы, как я сейчас, то разрушаем мечты других народов во имя более великой, но пока не сформулированной четко мечты, мечты о человеческой вселенной.

– А… другие, от которых вы происходите, какие они?

Он улыбнулся:

– Это не чудовища, Арги. Это люди, или почти люди. Единственная существенная разница состоит в том, что на руках у них четыре пальца. Я вас успокоил? Если бы они не были столь близки к нам, эти два вида никогда не смогли бы смешаться. У них раскосые глаза, как и у меня, и…

Его прервал тихий звонок. Акки включил переговорное устройство:

– Да, Хассил?

– Акки, я только что засек передовые колонны берандийцев. Вышли из леса и начали продвижение по долине. Они гораздо ближе, чем думают васки, и нападут, вероятно, завтра днем. Пока что никаких следов Бушрана и герцогини я не обнаружил, но лес буквально кишит врагами…

– Не врагами, Хассил, – берандийцами!

– Да чтоб тебя забрал Великий Мислик, Акки!.. Уже через несколько часов, если я тебя хорошо знаю, ты и сам будешь сражаться против них. Здесь, на опушке леса, группа… берандийцев занята сборкой чего-то подозрительного. Я сейчас посмотрю. Оставайся у аппарата… Не знаю, что это… Похоже на большой, просто-таки огромный фульгуратор… нет, это что-то другое, какая-то труба… Каким оружием располагали земляне, когда предки берандийцев покинули Землю?

– О! У них тогда много чего было: пушки, ракеты, атомные и водородные бомбы, фульгураторы…

– На этот раз я пройду как можно ниже и сфотографирую. Жаль, что у тебя нет видеоэкрана… Ах!

Хисс внезапно умолк, но из приемного устройства доносились звуки глухих разрывов.

– Хассил, Хассил! Что случилось?

– Меня задели, Акки, скорее, даже не меня, а гравилет. Я его практически не контролирую. Вероятно, разобьюсь где-то в лесу. Предупреди васков, Акки, и помни: кроме нескольких человек, берандийцы не лучше теранцев!

– Попытайся смягчить падение. Я тебя найду!

– Я сейчас лечу над перевалом – постараюсь упасть по ту сторону гор. Так, перелетел… Деревья растут на глазах. Хорошо, что ты взял себе хоть какое-то оружие, оно тебе понадобится. Все, падаю!

Несколько минут прошло в тишине, затем снова раздался голос хисса:

– Приземлился без особых поломок. Думаю, мне лучше остаться в поврежденном гравилете. Здесь много опасных штуковин, нельзя, чтобы они попали в руки неприятеля… Продукты, вода и оружие есть. Я буду ждать. Предупреди васков, Акки, и до скорого. Хм… Большое переговорное устройство разбито вдребезги. «Ульну» уже не вызовешь!

Акки поднялся:

– Арги, где Отсо? Я должен немедленно с ним поговорить!

– Ваш друг в опасности?

– Да… А! Извините, я ведь говорил на хисском. Берандийцы чем-то попали в наш гравилет – он сильно поврежден. Хассил жив, но остался его охранять. Берандийцы уже в нижней части долины. Действовать нужно быстро!

Они бегом припустили к стоявшему обособленно дому. В большом низком зале о чем-то спорили Отсо и несколько мужчин. Акки ввел их в курс дела.

– Положение серьезное. Жореги, труби сигнал тревоги и пошли гонца в ущелье, пусть предупредит посты. Выходит, твой гравилет, Акки, подбит и помочь нам ты не сможешь? Это многое меняет в наших планах. Что же нам делать, если враг применит свое адское оружие?

– Да, это действительно многое меняет, Отсо. Подбив наш гравилет, берандийцы, сами того не осознавая, бросили вызов всему Союзу человеческих миров. Теперь я готов сражаться на твоей стороне уже сейчас, с самого начала. Кое-какое оружие у меня имеется. Как думаешь, мы сможем продержаться месяц?

– Почему именно месяц? И почему ты вдруг изменил свое решение? Берандийцы ведь пытались вас убить еще в Вермоне.

– Там это касалось только меня. А через месяц вернется мой большой корабль, «Ульна». У него на борту пятьдесят других гравилетов, восемьсот человек и оружие, способное, если понадобится, уничтожить всю эту планету. Но сейчас связаться с «Ульной» мы не можем: вышло из строя большое переговорное устройство, с помощью которого мы выходили на связь со звездолетом.