Местоположение главного зачинщика, которого теперь искали всей империей, так и не было узнано.

А дальше всё было делом техники. Формальности, приговоры, всё закрутилось и жернова системы утащили в себя ещё одну душу, чтобы показать всем остальным, что империя всегда бдит и карает предателей. Мимань оглянуться не успела, как её очень скоро перевели в другую камеру. Но даже там к ней не уставали приходить дознаватели, предлагая сделку, и даже сам Сяо Хуци.

Но Мимань молчала. Молчала и верила в то, во что не верил никто другой. Это был её выбор, и только она была за него в ответе. Меньше всего ей хотелось, чтобы за него расплачивались её близкие.

Шло время, система медленно крутилась, и вскоре настал тот день, когда всё должно было решиться.

Последнее утро, удивительно яркое и солнечное, последний завтрак, который был сказочно разнообразным и вкусным, последний взгляд на камеру, где она провела пару месяцев в ожидании своей участи.

В этот день всё выглядело иначе, и мир будто заиграл новыми красками.

Верила ли Мимань до сих пор, что Инал за ней вернётся? Где в глубине души — да. Что он вернётся, придёт в самый последний момент, как в каком-нибудь любовном романе и спасёт её. И даже страх не мог вытравить из неё эту глупую веру и надежду.

За много месяцев у неё вновь выпала возможность, пусть и в последний раз, взглянуть на мир без серых стен, где грязный потолок заменяло голубое небо, а сквозняк — мягкий свежий ветер. Единственное, чего ей не хватало, так это зелени. Мимань подумала, что в этот момент отдала бы многое, чтобы ещё раз взглянуть на её сад.

В кандалах и сопровождении крепких, одетых в броню солдат её вывели на большую площадь, где собрались зрители из всевозможных кланов, сект, да и просто жителей города, которые пришли поглазеть на её казнь, будто это было чем-то очень увлекательным. Их было так много, что толпа уходила сплошным ковром до самых домов и даже терялась на улочках между ними. Возможно, потом они даже будут пересказывать своим друзьям и детям то, как обезглавили дочь одного из самых влиятельных кланов за измену за кружкой алкоголя, словно интересную и захватывающую историю.

А самом центре этой площади красовался деревянный подиум с большим агрегатом, в котором Инал бы сразу узнал гильотину. Она поблёскивала металлом в лучах солнца, будто приглашая опробовать её на себе.

У самых ступеней её встретил Сяо Хуци.

— Всё ещё можно исправить, — негромко произнёс он. — Просто скажи, где он, и для тебя это станет просто страшным сном.

Мимань лишь промолчала.

Сяо Хуци ещё несколько секунд смотрел на неё, прежде чем устало вздохнул.

— Не ты должна была здесь оказаться, — покачал он головой, но в ответ получил лишь гордый взгляд и вздёрнутый к верху нос девушки, которая так и не прогнулась под тяжестью ситуации.

Когда Мимань поднималась на эшафот, её шаги отдавались на деревянных ступенях мягким стуком. А в тот момент, когда её голову положили на странный агрегат, она испытала какое-то неожиданное спокойствие, неотвратимость, когда ты понимаешь, что уже никто не придёт тебе на помощь. Будто теперь ничего не имело значения: ни страх, ни боль, ни надежда. Она даже пропустила мимо ушей всю длинную речь, что зачитали ей обвинители, с интересом и каким-то волнительным предвкушением толпу, пытаясь выискать знакомые лица.

Закончился приговор, повисла тишина, один из палачей подошёл к агрегату, и Мимань неожиданно встрепенулась, приподняв голову и окинув толпу прощальным взглядом. Её губы тихо прошептали:

— А я всё равно верю.

И её звонкий, словно колокольчик, смех в последний раз разнёсся над эшафотом.

* * *

Я вздрогнул и проморгал.

Да чего там, я аж подпрыгнул на месте, озираясь по сторонам и держа ладонь на рукояти меча, но… нет, показалось. Просто меня аж прострелило как-то сейчас, будто над башкой дамоклов меч завис, но до самого горизонта я не видел ничего кроме мёртвой, засохшей равнины.

Которую мог наблюдать всё последнее время.

Прошла уже неделя, а что-то Мимань и в помине не видно на горизонте. Просто мы как бы договаривались на шесть месяцев, а она…

— Забыла… — буркнул я в который раз.

— Да ладно, может что-то стряслось, — предположила Люнь.

— Единственное, что могло стрястись — это она влюбилась в другого, — фыркнул я. — Вот как знал, никому нельзя доверять. Теперь ещё надо как-то добраться обратно.

Хотя я ворчал так, для профилактики. Потому что даже если она за мной не вернётся это того стоило. Ведь теперь я…

На уровне Повелителя Духов!

Так-то!

Короче, другими словами, при любом раскладе это того стоило, хотя я бы предпочёл всё же быстро телепортироваться обратно в империю Пьениан, а не на своих двоих возвращаться туда через все эти сраные земли. Чего только край земли стоит с его тварями, что живут где-то в бездне. Как вспомню, так сразу мороз по коже.

Хотя сейчас это должно было занять поменьше времени, так как летать, по своим личным ощущениям, я стал заметно быстрее. Ну так нормально быстрее, раза в полтора, а может и все два. То есть если я сейчас рвану обратно в Пьениан, глядишь, и полугода не пройдёт, как смогу добраться до туда.

Ну если меня не сожрут, не возьмут в рабство, если не попаду в какое-нибудь хранилище и прочий звиздец, который любит подкидывать мне судьба на пути.

И всё же один вопрос всё же оставался — ждать Мимань или двигаться? Потому что вдруг я сейчас свалю, а она телепортнётся сюда? Или, наоборот, буду ждать, а она уже давно забила, найдя себе вариант получше.

— Мне кажется, она бы просто так тебя не забыла, Юнксу, — заметила Люнь.

­— Думаешь, что-то произошло?

— Не знаю, но Мимань так в тебя была влюблена, а тут… вдруг остыла?

— А будто ты баб не знаешь, — ответил я. — Сначала страсть, любовь, а потом прошла любовь — протухли помидоры.

— Ой, кто бы говорил, — обиделась она за весь женский род.

— К тому же прошло целых шесть месяцев, и за такое время она могла реально остыть-переостыть ко мне. Найти себе кого получше или просто потерять интерес, как к игрушке, с которой наигралась.

Не то чтобы это плохо, но очень не вовремя.

Поэтому,