Мимань, тебе надо просто сказать, что ты не знала, как он будет их использовать, слышишь? Что ты не приделах, что ты его любила, и не знала, что так всё выйдет. Тебе надо хоть что-то ответить на суде.

— Я если я не хочу? — бесцветным голосом спросила она.

— Да нет такого теперь «не хочу»! —­ воскликнула та. — Мимань, тебе голову отрубят!

— И что?

— И что?! Ты не понимаешь?! Тебя могут оправдать! Всё может вернуться обратно, если ты просто скажешь, что понятия не имела о происходящем и расскажешь, куда ты его телепортировала в последний раз! Покажешь, что не за одно с ним! А иначе это выглядит так, будто ты с ним в сговоре и специально не выдаёшь! Мимань!

— Не кричи, — пробормотала она.

— Что не кричи?! ­— Ки слёзы на глазах уже выступали. — Тебя же казнят! Ты помогла ему скрыться, и ты помогала ему пилюлями — при твоём молчании в глазах других ты виновна. Да боги, о чём я, не знай тебя, то же бы подумала, что ты с ним за одно! Это и выглядит так — ты помогла мальчишке пилюлями в обход запрета, чтобы сорвать операцию, а сейчас не выдаёшь его!

— Мне всё равно, — покачала Мимань головой. — Я не сдам его.

— Но почему?!

— Потому что я люблю его, Ки, — тихо ответила она. — Это не достаточный повод сохранить верность человеку?

— Но из тебя же делают показательную жертву. Я просила дать тебе помилование, но даже император отказывается это делать. Они хотят продемонстрировать, напомнить, что будет с любым, кто будет попытается играть против империи! Неужели ты этого не понимаешь?! Это показательная порка, чтобы напомнить, кто здесь главный! Тебя уже давно можно было освободить, но…

— Знаю, но я останусь верна собственному сердцу, Ки, — ответила та спокойно. — Я не выдам его, как бы на меня не давили. Потому что он вернётся за мной.

— Ты действительно в это веришь?

— Он меня не бросит, — повторила Мимань упрямо. — Он бы никогда так не поступил.

— А если бросит? Если он не вернётся?! Использовал и сбежал?!

Мимань просто промолчала. Ки знала не понаслышке, что если она что-то вобьёт себе в голову, то её уже не переубедить. И глядя на подругу, что, не видя солнечного света и сидя на голодном пайке, вся исхудавшая и грязная, у неё сердце кровью обливалось. Ни скандалы с отцом, ни попытки упросить или надавить на других не дали результата — Мимань не отпускали.

Последнее обвинение, одно единственное, где говорилось, что Мимань действовала со злым умыслом, чтобы сорвать операцию империи, помогая парню, можно было разрушить только её собственным словом. Словом и информацией, где тот сейчас находился. В противном случае для суда она была предательницей, что изначально была в курсе происходящего.

А с её статусом это и вовсе измена. Империя устроит показательную порку и напомнит тем самым всем остальным, кто в империи главный, и её подруга послужит примером для остальных.

— Я… я выпущу тебя, — неожиданно произнесла она. — Дам тебе сбежать.

И Ки схватилась за прутья. Это выглядело странно, учитывая её хрупкий внешний вид ухоженной аристократки. Казалось, что она скорее себе руки сломает, чем сможет хотя бы на миллиметр сдвинуть прутья.

— Что? — удивлённо спросила Мимань, но её подруга уже пыталась разогнуть их. — У тебя не получится. Их даже твой…

И осеклась на полуслове.

На её глазах медленно и верно Киаолиан голыми руками раздвигала прутья миллиметр за миллиметром, который не смог бы согнуть ни один человек не только в империи Пьениан, но и на этих землях. Она тряслась, покраснела, с её лба закапал пот, а прутья в местах, где она схватилась, неожиданно засветили жёлтым светом, как раскалённые, но тем не менее Киаолиан их разгибала их. Медленно и верно.

Силы, который она в этот момент источала можно было почувствовать физически, словно ветер. Факел на стене беспокойно запрыгал, а у Мимань на мгновение перехватило дыхание. Это было похоже на чудо и сейчас она прекрасно понимала, почему её подругу зовут избранной. Такая сила и мощь при одиннадцатом уровне…

И она бы разогнула их, Киаолиан смогла бы разогнуть прутья достаточно широко, чтобы Мимань проскочила между ними, а потом вывести её всеми правдами и неправдами подальше отсюда, но…

Её подруга осторожно положила её на руки исхудалые ладошки.

— Прекрати, — тихо произнесла Мимань, улыбнувшись, и заставила подругу остановиться. — Не глупи, Ки, не делай этого.

— Я могу…

— Не надо.

— Но они же казнят тебя! Я не могу сидеть и смотреть, как тебе просто отрубят голову!

— Это мой выбор, —­ перебила её Мимань. — Как твой выбор пытаться защищать меня, так и мой выбор верить, что он не бросит меня. И даже если это всё плохо кончится, даже если он предаст меня, я всё равно останусь верна самой себе. К тому же, если ты раздвинешь прутья, то что дальше? Сразишься с охраной наверху?

— Если надо, то и с ними сражусь! — выпалила Ки.

— А потом? С отцом? Со своим телохранителем? Что потом, Ки? Даже если мы улизнём, куда деваться мне, и куда пойдёшь ты? Они сразу возьмутся за мою семью, а у тебя самой ещё инициация и свадьба на носу. Ты станешь императрицей, будешь править империей, заведёшь детей и так далее. Я не хочу, чтобы из-за моего выбора страдала моя семья, да и ты не порть себе жизнь таким необдуманным и глупым поступком.

— Мне всё равно ничего не будет! Меня простят, закроют глаза, как обычно, даже если я позволю тебе сбежать.

— Пожалуйста, не надо.

— Ты понимаешь, что это конец?

— Ещё не конец, я в этом уверена, — ответила она тихо и села обратно на деревянную койку.

Складывалось такое ощущение, что Мимань сама хотела умереть. Киаолиан ещё несколько секунд смотрела на неё через слёзы, после чего отпустила прутья и просто убежала, так ни разу и не обернувшись.

Как она и говорила, для суда было всё очевидно. Не хочет помогать империи поймать того Инала — значит она с ним заодно, к тому же помогала ему пилюлями и телепортироваться. И как бы её не защищали, последнее слово было за Мимань,