– Ой, да ладно тебе ужасу нагонять, – отмахнулся Твастар. – Велесвет ведь нонче в отсутствии. А потому и задание ненатужное. Давайте лучше поспорим: кто к вечеру без синяков да ссадин возвернётся, тот самый ловкий среди нас воин!

Светловзор с недоумением уставился на мастера. При этом солнце, светившее ему в спину, стало забавно просвечивать через распухшее и оттопыренное в сторону ухо, окрасив его в розовато-малиновый цвет.

Твастар расплылся в улыбке.

– Ну ладно, уговорил! Все твои ссадины, что вчера случились, не будем учитывать! – изо всех сил стараясь не расхохотаться, добавил он.

– Да ну тебя, пустобрёха, – обиделся Светловзор. – Вот даст тебе какой-нибудь дикий кабан под зад, поглядим тогда, как ты будешь над своими шишками потешаться…

Бесшумно ступая по пушистой траве, которая сине-зелёным ковром покрывала пологий склон, друзья осторожно продвигались вглубь соснового бора. Поначалу идти было легко и приятно; из травы выглядывали шляпки самодовольных боровиков; стройные стволы стояли на почтенном расстоянии друг от друга, возвышаясь до самого неба, и цепляясь там своими верхушками за пушистые облака.

Но, чем выше поднимались они по склону, тем гуще и приземистее становился лес. То тут, то там стали попадаться поваленные ветви и переплетённые друг с другом кряжистые корни упавших деревьев. Всё чаще путь преграждали заросли крапивы, репейника и шиповника, а посерёд сосен, строгими стражниками, проглядывали широколапые ели с растопыренными в стороны колючими иглами.

– Не зря вы учились вчера сквозь кусты загородные продираться! – улыбнулся Твастар. – Вон оно где нонче пригодится!

Выстроившись в цепь, они прошли ещё около версты вглубь валежника и вскоре вышли к опушке. Впереди виднелась широкая, поросшая вереском прогалина, а за ней вновь начинался непроглядный еловый лес с выкорчеванными и поваленными крест-накрест стволами.

– Вот и Буреломный Бугор! – тихо сказал Светловзор, осторожно выходя на открытое место. Вдруг он резко остановился и предупредительно поднял вверх руку.

Мгновеньем спустя впереди послышались еле слышные визги и крики.

– Древнее древо! Неужто ребята нас так обогнали!?! – воскликнул Твастар. – Судя по звуку, они уже в трёх верстах впереди.

– Не больше полверсты! – прошептал Светловзор, вглядываясь в стоящий стеною ельник. – Ветер нам в спину дует, звуку тем самым препятствуя. Зато те, кто там затаился, нас сразу услышат, стоит лишь веткой прихрустнуть.

– Мудрёно. И как тогда быти? – тихо спросил Твастар, глядя вперёд на усыпанную сухоломом землю.

– Надо бы нам Буреломный Бугор с подветренной стороны обойти, – озираясь вокруг, предложил Светловзор. – Если нас там зверь какой поджидает, то он не сразу тогда наш запах учует, да и услышит не скоро. Было бы неплохо, если бы мы его раньше приметили, чем он нас обнаружит.

Вновь выстроившись гуськом, друзья безмолвно пошли вдоль кромки леса, стараясь как можно ниже прижаться к земле и предусмотрительно вертя головами по сторонам.

Обойдя бугор на две четверти, маленькие воины осторожно раздвинули колючие ветви и вошли в буреломный ельник. Вокруг царила такая звенящая тишина, что Радомир явственно услышал биение своего сердца.

– Смотрите!!! – вдруг воскликнул Твастар, указывая на ствол дерева у себя над головой.

Взглянув вверх, Радомир и Светловзор увидели, что на коре старого дерева в трёх саженях от земли виднелись пять глубоких царапин от огромных когтей.

– Что же это за зверь, что след такой оставил??? – оглядываясь по сторонам, шёпотом спросил Радомир.

– Слышал я как-то от батюшки, что медведь так владычества свои отмечает, – ответил Светловзор. – Если другой мишка к нему в гости нежданно пожалует, к дереву вот такому подходит и до отметин когтей дотянуться пытается. Если не может достать, то уходит. Потому как местный медведь поогромнее будет, а значит лучше другое место искать для берлоги.

– Батюшки Святорусы! А разве таки большие медведи бывают??? – пытаясь представить размер зверя по отметинам на коре, недоверчиво спросил Твастар.

– Уж больно высоко, – согласился с ним Светловзор, пытаясь допрыгнуть до медвежьей метки. – Сказывают, правда, бывают медведи не только большие, но и дюже смекалистые. Видел однажды мой брат, как мишка-одногодка пенёк подставлял, на него забирался и сверху медвежью отметину ставил. Да так высоко, что трёхлетки потом это место за дюжину вёрст обходили.

– Наверняка это Велегард тем же способом нас напужать решил, – с облегчением выдохнув, произнёс Твастар. – Вон метка ещё дюже свежая… даже сок застыть не успел.

– Всё равно зорче глядите! Большой зверь или маленький, надо нам уши держать востро! – сказал Светловзор, призывая друзей к дальнейшему пути.

Пройдя вперёд около четверти версты, маленькие воители не встретили ничего примечательного. Лишь света в чаще становилось всё меньше, а мрачных теней всё больше. Солнечные лучи лишь каплями просачивались сквозь густо переплетённые иголки, мерцая на земле, как безоблачное ночное небо.

И вдруг впереди что-то зашуршало! Мальчики замерли, вперив глаза в непросветную лесную чащу. Шорох вновь повторился чуть левее и будто бы удаляясь.

Выждав некоторое время, Светловзор махнул рукой, и путники двинулись дальше. Но не успели они пройти и дюжины шагов, как подозрительный шорох повторился уже справа.

– Неприютно тут как-то, – прижимаясь к друзьям, прошептал Твастар. – Чую зорят за нами издаля!

– Держитесь спиною к спине! – скомандовал Светловзор. – Ты прав, Твастар. За нами кто-то наблюдает… только вот не пойму откуда…

Внезапно прямо над головами мальчиков раздался громкий шелест крыльев. Присев от неожиданности, все быстро взглянули вверх, но ничего не увидели.

– Судя по громкости взмахов, птица не меньше беркута Анаквада, только куда же она подевалась так шибко? – пытаясь отыскать хоть какое-нибудь движение под сводами деревьев, прошептал Твастар.

Когда же он опустил взгляд вниз, его сердце перестало биться в груди! На расстоянии локтя от своего лица он увидел две чёрные бусины посреди огромной мохнатой морды.

Твастар замер. Почти соприкасаясь носами, он, не моргая, смотрел в глаза огромного бурого медведя.

Ещё миг, и буреломный бугор вздрогнул от оглушительного медвежьего рёва. Даже некоторые иголки осыпались с ближних веток. Мальчишек же просто сдуло с ног. То ли от неожиданности и страха, то ли от силы звуковой волны, но они были отброшены на две сажени назад и беспомощно растянулись среди поваленных брёвен.

Огромный медведь встал на задние лапы и заревел ещё громче прежнего. Его белоснежные клыки ярко блеснули в скудных лучах солнца, а нижняя губа грозно затряслась от натуги. Размахнувшись, он шарахнул широченной лапой по поваленному дереву, и оно, словно лёгкое пёрышко, отлетело к дальним терновым кустам.