– Эй, а где мой камушек? – Русалка достала обрывок веревки. – Ты, что ли, забрал?

Утопленница оставалась с камнем на шее до тех пор, пока Данила его не позаимствовал, чтобы расправиться со стагазом. Этот момент также стерся из памяти русалки.

Больше не обращая внимания на женские крики, друид поднялся и направился прямиком к Крашену. Требовалось не упустить тот момент, когда Данила выйдет из города и отправится в путь. Новый источник колдуну был нужен как воздух.

На сей раз группе Творимира пришлось гораздо тяжелее – он больше не рисковал менять лошадей, да и вообще старался не заезжать в крупные поселения. Отряд лишь единожды заскочил в небольшую деревню, где весь отдых занял полчаса.

Через границу с Московией также перебирались в глухом месте. Здесь уже помог опыт Зарины, которая указала проход и провела группу по тропе контрабандистов.

За кордоном они долго скакали по безлюдной местности, прежде чем выбрались на тракт. К тому времени начали сгущаться сумерки.

Люди были измотаны, но в Вязьму путники прибыли до наступления темноты. Зарина сразу повела спутников к зданию, где находилось отделение тайного приказа.

Бойцов поселили на постоялом дворе, девушек пригласили в дом Далемира Черкасского, а Творимира глава тайного приказа вызвал к себе в контору.

– Добрый вечер, присаживайся, – кивнул он на стул. – Я ждал тебя только завтра.

– Вечер добрый. Откуда узнал? – спросил особист. Пару раз они раньше встречались, а потому в представлении не нуждались.

– В Ельне тебя приметили, да еще с Зариной. Кстати, сын конюха, младшенький, чуть не донес о твоем отъезде.

Творимир ухмыльнулся, понимая, что ему помогли, и произнес:

– Благодарствую. Может, еще подскажешь, кто в Смоленске воду мутит? Почему вдруг на меня охоту объявили?

– В Смоленске тишь да гладь. А что тебя ищут, в том сам виноват.

– Я? И в чем моя вина?

– Под Светозара ты копаешь, мил-человек, – пояснил Далемир.

– Да ни сном ни духом, чтоб мне на месте провалиться! – Особист приложил руку к груди. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

– Тогда почему к Даниле зачастил? Почему в том перед начальством не отчитываешься – тайное задумал?

Черкасский говорил, словно обвинял, при этом в глазах читалась насмешка.

– За делами срочными не всегда помнишь о мелочах. Вот и не успел доложиться, – пожал плечами Творимир.

– Ты не успел, а кто-то другой времени не пожалел и обстоятельно доказал начальству, что Творимир Гурьев, – Черкасский взял бумагу со стола и принялся читать: – «…не просто пренебрегает своими обязанностями, а делает сие намеренно, дабы свои подвиги возвеличить и место командира особого отряда занять. Посему и к Даниле, герою войны с Карлом, он зачастил, дабы его поддержкой заручиться…» Тут еще многое изложено. Будет желание – сам почитаешь.

– И Светозар этому поверил?! – возмутился Творимир.

– Приказ о твоем задержании исходит от него.

– Надо же! Я-то думал – прежнее Вече снова зашевелилось, боялся, как бы воеводу не отстранили, а оно вона что… Погоди, но ежели вопрос о задержании, то опосля моей беседы со Светозаром все и разрешилось бы?

– Творимир, не разочаровывай меня. Как думаешь, почему тебя хватились именно сейчас?

– Знамо дело почему – Путислав нынче верховодит.

– А захочет ли он, чтобы тебя до Смоленска довезли живым? Думаю, что нынче тот же Путислав раздует случай в Ельне до невиданных высот. Наверняка уже строчит начальнику про то, как ты напал на своих и скрылся от справедливого возмездия.

– Вот же змея завистливая! И как мне быть, Далемир? Завтра же ехать в деревню, где мать Светозара живет?

– Уверен, что доедешь и дров не наломаешь? – прищурил глаз Черкасский.

– Без дров вряд ли обойдется, – покачал головой Твори-мир.

– Опосля чего тебя начальник и на порог не пустит.

Особист с минуту размышлял, как могли развиваться события за минувший день. Получалось, что Путислав ныне имеет все основания для розыска и уничтожения изменника, коим наверняка объявит своего конкурента, а потому возвращаться в Республику очень рискованно. Оставалось лишь отправить гонца. Но где такого найти? Творимир с надеждой посмотрел на Черкасского:

– Далемир, у тебя есть возможность связаться со Светозаром?

– А сам как думаешь?

– Учитывая, что ты о нашем особом отряде поболее моего знаешь, наверняка имеется.

– То верно, – кивнул глава тайного приказа, – как и то, что любой выход на Светозара повлечет за собой потерю весьма ценных кадров. А потому хочу знать, что моя служба получит взамен.

Козырей, сопоставимых с предложением Черкасского, у Творимира не имелось, предлагать свои услуги тайной службе пусть и дружественного государства он не собирался.

– Деньгами возьмешь? – с грустной усмешкой спросил особист.

– У тебя столько нет.

– Допустим… А скажи мне, Далемир, тебе нравится, когда целая делегация гномов наведывается в Вязьму, дабы пирамидку зарядить?

– Глаза бы мои их не видели, постоянно чего-то вынюхивают да высматривают.

– А ежели я поспособствую, чтобы надобность в том отпала? По крайней мере, в этом году.

– Неплохой обмен. Токмо учти – времени до следующей зарядки чуть больше месяца осталось.

– Справлюсь.

– Тогда составляй свое послание. Токмо мой тебе совет: ни слова о Путиславе. Придерживайся той версии, о коей ранее думал. Пущай лучше начальник тебя считает не шибко умным, но зато преданным.

– Благодарствую за совет. Так и напишу.

– Вот бумага и перо, действуй. Времени мало, поэтому утра ждать не будем.

Творимир слышал, что в Московии для писем пользуются услугами специально прирученных сов, но до сих пор подтверждения этих слухов не было.

«Контора Черкасского далеко вперед от нас ушла. Вот бы у кого поучиться», – завидовал особист, макая перо в чернильницу.

О том, что после разговора с русалкой друид направился к городу, Еремеев знал. Это обнадеживало. Скорее всего, приманка сработала правильно. Колдун будет ждать выхода человека из Крашена, чтобы проследить, где находится источник.

Через того же дятла, который буквально прижился на плече, Александру доложили и о беспамятстве русалки. Непокорная подданная кикиморы после встречи с друидом не помнила о последних трех месяцах. По словам лешего, этот промежуток времени из сознания хвостатой оказался попросту вырван.

За колдуном теперь следили издали и очень осторожно. Сокол парил высоко в небе, отправляя картинки кикиморе, та передавала лешему, а он – порученцу.