Окажись я у врача, уверен: лечение бы помогло. Я жил бы так, словно Ее никогда и не было. И все-таки Она исчезла, а ведь мы были парой!!!

Так что да, терапия бы помогла, я бы перестал Ее видеть и помнить. Но я склонен считать, что не Ее образ бы затерся, а я сам утратил бы «дар» Ее наблюдать. И если ты до сих пор мне не веришь, то подумай о том, насколько легко (и легко ли?) забывать о тех, кого мы любим и с кем мы вынуждены расстаться, потому что… ну вот так сложилось.

Как бы тебе понравилось, окажись ты на моем месте? Мое самоубийство, когда я допишу это письмо, будет фактом. Я же, напротив, доказать истинность того, что все было так, как пишу, не могу. В этом вся разница. И пускай это прозвучит грубо, но тебе будет легче осознать произошедшее. Я искренне надеюсь, что ты простишь меня и, смирившись с потерей, двинешься дальше. Так сделал я, когда мы с тобой встретились. Я решил: буду жить заново, больше не вспоминая о Ней. Пропала и пропала – что с того? Каждый день люди уходят из жизни: без вести пропавшие, убитые, измученные болезнью… Это так же верно, как то, что каждый день в этот мир приходят новые дети, живут и умирают. И вообще, что если наша мораль, наша культура – это нечто вроде занавески, попытки убежать от смерти, которая всегда рядом? Подумай: день сменяется ночью, а зиму сменяет весна. Все умирает и возрождается. Новый день никогда не заменит тебе тот, что был вчера, а эта зима может быть только похожа на прошлогоднюю. Зная это, я и попросил тебя не сравнивать Ее с тем, что из себя представляешь ты. Вы разные, и поэтому в моем сердце всегда существовали ты и Она – обе отдельно. Я надеялся, что такая сепарация сработает, но, как видишь, не вышло. Впрочем, не спеши расстраиваться. Сперва дочитай. Смерть… мы забываем, что жизнь и смерть дополняют друг друга. С малых лет нас учат молчать о смерти, бояться ее, замалчивать, противопоставляют ее как черное – белому. Как, по-твоему, правильно ли?

Итак, да: мы встречались, а затем Она пропала без следа. Все, что у меня оставалось, – это память. Конец любых отношений – это тоже маленькая смерть: ты общаешься с человеком, делишь с ним прекрасное и печальное, а потом бац – и все заканчивается. Не так важно, кто виноват, – просто ты понимаешь, что больше вы никогда не будете вместе. С моей смертью умрет часть тебя. И чем быстрее ты это признаешь, тем быстрее избавишься от гнетущей пустоты. Но мертвые живы с нами постольку, поскольку мы продолжаем о них помнить, а смерть – кто знает, вдруг она не менее хороша, чем жизнь. Ведь кто скажет, что рассвет лучше, чем темень? Может, и так, но, по-моему, дело вкуса.

Ты помнишь, как не стало моей мамы? Позволь, я расскажу об этом и здесь, ибо это пример по-настоящему красивого, достойного ухода из жизни. Она прожила долгую, полную труда жизнь. Ее любили ученики. А для учителя, наверное, это высшее счастье и лучший показатель того, что он хорошо справляется со своей работой и прожил не зря. Даже без моих просьб ее могила в одной из деревень Новгородской области всегда ухоженная и прибранная. Последний раз, когда мы там были вместе (ты помнишь), как много цветов лежало у надгробия с ее портретом…

Она ушла из жизни в возрасте 87 лет. Рак уничтожал ее, но она держалась смело и достойно. Ушла из жизни в полном сознании, продиктовав доктору номер моего телефона голосом, в котором слышалась материнская любовь и спокойствие, которое присуще, пожалуй, только мудрой христианке, всю жизнь прожившей в согласии со своим сердцем и совестью.

Когда я на следующий день приехал в больницу и спросил у врача (помню, как тяжело я поднимался по лестнице на деревянных ногах – в таких случаях верно, что «в ногах правды нет») о том, как прошли ее последние минуты, он сказал только: «Такого случая бесстрашия перед смертью я не встречал ни разу за всю свою практику».

По его глазам я понял, что он не врет и, более того – до сих пор под впечатлением от того, что увидел.

Мысль о том, что я не знаю, что с Ней, что никогда Ее больше не увижу, меня убивала, но я мог это пережить. А вот объяснить себе, как Ее родители и брат исчезли или перестали быть теми, кем они являлись, когда мы с Настей были вместе, я не мог, и это подталкивало меня все ближе и ближе в жадную пасть безумия.

Судьба подарила мне тебя. Спасибо. Иначе не знаю, где бы я тогда был… Как видишь, сама того не зная, ты вытащила меня из ямы. Или на самом деле все это сумасшествие, я болен и уже лежу в психушке, а вас двоих нет и не было никогда?.. Но это нереально, потому что бессмысленно.

На этом тебе лучше перестать читать. Впрочем, я закончу, а ты думай сама.

Сказать по правде, некоторое время назад у нас с тобой все пошло наперекосяк. Ты и сама это знаешь. Я старался закрыть глаза, что-то поменять – как и ты, не спорю. Получилось или нет, ты увидишь вечером, когда вернешься. Но опять же, не принимай все на свой счет, как бы тупо это ни звучало.

Неделю назад, на фоне всей нашей неразберихи и ссор, я опять пьяный гулял по тому парку, где мы с Ней вдвоем частенько проводили время. Была ночь, ты давно спала, и тут я увидел Ее!!!

Мы с Ней говорили. Она просила прощения! Я к Ней прикасался, мы обнимались, оба плакали. И были, как раньше, рады тому, что находимся так близко и можем общаться… Абсурд, но это выглядело так, будто мы просто не виделись некоторое время. О чем я думал тогда, не помню, но помню, что мы проговорили с Ней около получаса. Она попросила меня не напиваться и позвала с собой. Я только и спросил Ее: «Скажи, куда?» А Настя только лишь посмотрела на меня и через несколько мгновений буквально растворилась в воздухе. Половину ночи я сидел на скамейке как потерянный… Было ясно, что Она – привидение. А еще – мне стало как-то спокойнее на душе. Меня почти отпустило. Я начал понимать, как мне быть дальше. И если честно, мое сердце сейчас бешено колотится при одной мысли о том, что я буду с Ней рядом. Я надеюсь, что не ошибусь.

После всего этого, наверное, ты заметила во мне какие-то перемены на днях и, не найдя причины (видишь, как и я тогда), уехала к Гале. Или ты, скорее всего, посчитала, что я тебе изменяю. А что наиболее вероятно, «Галя» – это какой-нибудь мужик, который «не такой, как я, и просто оказался рядом в нужный момент».

Но если я прав, то не держу на тебя зла. И ты, наверное, уже понимаешь почему… Если, конечно, не бьешься сейчас в истерике.

Настенька… С Ней мне было для кого жить. С тобой – я одинок. Наверное, это самое ужасное: двое любящих друг друга людей состоят в официальном браке, живут мирно и счастливо, а потом – раз, и все уходит. А куда и почему – не понятно.

Мы с Ней доверяли друг другу. Мы с тобой доверяем только самим себе. Признайся. Да, ты мне не изменяешь, да, нам хорошо вместе, но разве ты меня любишь? Ты доверяешь мне, когда речь идет о необходимости, когда тебе нужен совет и помощь в чем-то разобраться, но в конечном итоге – ты все делаешь по-своему, а я остаюсь виноватым. А еще ты безумно любишь спорить… И в такие моменты я вижу, что ты мне чужая. Вот почему в последнее время я возвращался домой пьяным или пропадал на работе. Но я не могу больше ощущать себя предателем, не предавая тебя на деле – я имею в виду физическую измену. Да, я тебе не изменяю в этом смысле, и мне нравился секс с тобой – но одного его мне мало. И обо всем этом мне ужасно противно писать, но я перетерплю. Хотя, может, дело в моем эгоизме… Но все, чему я тебя научил, ты запомнила и ты знаешь, что главное – не физическая измена, а измена эмоциональная. И в этом смысле мне и неспокойно. Сейчас. Вернее, было неспокойно. Пока я не принял решение уйти из жизни.