кольнуло – это Фэрфакс нарочито медленно прижался своей щекой и поводил из стороны в сторону, словно невзначай прикоснувшись губами к виску. От этой навязанной ласки внутри все перевернулось.

– Тебе мало того, что ты уже со мной сделал? – чувствуя, как замирает сердце, прошептала я.

– То было обязательство, а сейчас уже личная инициатива. Ты и так меня ненавидишь, так что невелика потеря.

– А за это буду еще больше ненавидеть.

– Не загадывай на будущее. Кто знает, может быть, ты меня за этот урок еще устанешь благодарить, – хмыкнул он, лениво проводя пальцами по покрытой мурашками коже.

Я зажмурилась от ужаса: колдун наклонился еще ближе, а затем, словно в издевку, подул на мои плотно сжатые губы. Не в силах сдерживаться, я гневно вскрикнула, слепо протягивая руку туда, где должна была находиться свеча. Облако пламени взметнулось до потолка, на секунду лизнув деревянные перекрытия, а затем опало. В комнате стало светло. По лицу Фэрфакса расплылась самодовольная улыбка:

– А говоришь, из меня плохой учитель!

Договорить он не успел: я ударила колдуна ладонями по груди, и в этот раз получился не просто легкий толчок – он пролетел несколько метров и повалился на пол. На его рубашке отчетливо проступили следы, от которых поднимался сизый дымок. Тяжело дыша, я воззрилась на свои дрожащие ладони, словно руки принадлежали кому-то другому.

– Видишь, сработало же. – Фэрфакс, кряхтя, приподнялся на локтях.

– А если бы нет? – сквозь зубы выдохнула я.

– Я бы разочаровался в своих актерских способностях и пошел спать, – беззаботно откликнулся колдун, поднимаясь и отряхивая штаны. Мой напряженный тон он, казалось, не замечал. – Я тебя напугал. Бросил в воду, как наемника.

– Ты собирался… – переварить это заявление было тяжело. Мне все еще казалось, что я чувствую покалывание на коже там, где он ее касался.

– Не собирался. За кого ты меня принимаешь? – картинно оскорбился Фэрфакс, наконец поднимая на меня взгляд. – Ты же слышала, что сказала Эстер: магия первородных пробуждается от инстинктов. Не в спарринг же мне с тобой вставать было? Да и я скорее жабу поцелую, чем теб…

Я подавилась следующим заготовленным обвинением. Где-то глубоко внутри что-то словно лопнуло, и я почувствовала, как начинают гореть уши. Колдун говорил что-то еще, но осекся на полуслове, увидев мое лицо. Сообразив, что сказал что-то не то, он примирительно поднял руки.

– Я не то чтобы люблю жаб больше… И ты не жаба, ну то есть не похожа… Совсем не похожа, разве когда плачешь… Да и вообще, жаба – не такое уж и обидное оскорбление… И вообще не оскорбление, я хотел сказать…

– Заткнись! – Я наотмашь рубанула ладонью по воздуху, желая только того, чтобы колдун умолк. Эффект получился неожиданным: Фэрфакс пошатнулся, замолчал, а через несколько секунд на белой рубашке проступила кровь. Колдун растер бурые капли между пальцами и недоуменно посмотрел на меня.

– Ты меня убила? – В следующую секунду он рухнул на пол как подкошенный.

Забыв про все обиды, я бросилась к мужчине. Бурая клякса стремительно расползалась по ткани, через разрез виднелась глубокая красная полоса. Колдун судорожно дышал, его глаза закатились. Нашептывая успокаивающие слова скорее для себя, чем для него, я задрала рубашку, обнажив кровоточащую рану на груди.

– В сумке… – едва шевеля серыми губами, прохрипел Фэрфакс, – флакон с красной крышкой…

Дважды повторять не пришлось: спотыкаясь, я метнулась в спальню. Потрепанная дорожная сумка была наполовину задвинута под кровать. Нужный полупустой флакон отыскался в боковом кармашке.

– Кэллиан? – Я склонилась над затихшим мужчиной, тот слабо застонал. – Что с этим делать?

Ответа не было. Пробка поддалась легко, и в нос ударил крепкий травяной запах. Такой бы точно мертвого из могилы поднял. Все еще сомневаясь, я осторожно поднесла открытый флакон к его губам.

– На рану. – Колдун очнулся и перехватил руку, часто дыша. – Несколько капель на…

Не дослушав, я опрокинула пузырек над его грудью, и тягучая темная жидкость зашипела, едва коснувшись кожи. Мужчина взвыл, уткнувшись ртом в сгиб локтя. В уголках его глаз выступили слезы. Рана стремительно затягивалась. Фэрфакс извивался на полу, постанывая и грязно ругаясь, норовя стереть зелье с кожи. Я попыталась придержать его за плечи, но не получилось. Пришлось навалиться всем весом на грудь, удерживая руки. Мне показалось, что прошло не меньше четверти часа, прежде чем колдун затих и обмяк.

Вот теперь стало по-настоящему страшно. По-настоящему пугала та легкость, с которой получилось так ранить человека. Впервые с того момента, как стало известно о скрытой внутри силе, я осознала, что совсем ничего о ней не знаю. И даже не могу представить, на что способна. А теперь, если Фэрфакс из-за своей дурацкой выходки умрет, и вовсе никогда не смогу с этой силой ужиться. Еще и стану убийцей – попробуй потом кому-нибудь объясни, как все было на самом деле.

На глаза навернулись слезы, и я тихонько всхлипнула, сильнее прижимаясь к груди мужчины. Его сердце билось, и это немного, но успокаивало. Все-таки наивно было считать, что его можно так легко убить.

Рука колдуна тяжело легла мне на макушку, легонько не то постучав, не то погладив. Спохватившись, я отстранилась, шмыгая носом.

– Ну-ну, – Фэрфакс дотронулся до моей заплаканной щеки, – не реви. В следующий раз, так и быть, поцелую.

– Дурак. В следующий раз точно умрешь, – пообещала я, почувствовав, как гора упала с плеч: при смерти такую ерунду не обещают, а значит, с колдуном все не так уж и плохо.

Он попытался приподняться, но зашелся в судорожном кашле. Оперся на мое колено и сплюнул черной жижей на многострадальный ковер.

– Не дождешься, – слабо ухмыльнулся Фэрфакс и тут же скривился, прижимая ладонь к груди. – Но если еще раз так сделаешь, точно помру. Кто ж льет все разом?

– Откуда мне было знать? – беззлобно огрызнулась я.

– Помоги встать.

Я попыталась подлезть под его руку и встать, но едва удержалась на ватных ногах. Колдун был выше, тяжелее, и поначалу у меня получилось сделать только несколько маленьких шажков. До заветного дивана было рукой подать, и, стиснув зубы и ругаясь про себя, я все-таки доковыляла. Фэрфакс свалился на него, с трудом удержавшись от того, чтобы не съехать обратно на пол.

– Ладно, дай мне… просто передохнуть, – просипел он, когда я по очереди закинула его ноги на диван. – Принеси что-нибудь мокрое и холодное.

Я покорно отправилась в умывальную, отыскала небольшое полотенце, основательно вымочила его в воде и уже хотела было вернуться, как взгляд зацепился за мутное отражение. Я сердито нахмурилась, поднося руку к лицу: из носа