Валентин старательно не замечал процессию, выехавшую из ворот Александровской слободы, и оглянулся лишь тогда, когда за спиной прозвучал властный голос:

– Почему не едешь домой, твое величество? И что это за люди вкруг тебя?

«А папаша-то поумнее сынка будет, – мысленно усмехнувшись, подумал Валентин. – Прилюдно царя Ванькой хотя бы не величает».

– Кто это, ваше величество? И почему он смеет так властно с вами говорить? – зашептал он на ухо.

Царь скривился, как от кислого.

– А-а-а… Дядька мой, Никита Романович. Боярин. – Он повернулся к дядьке. – Я принимаю послов от Земства. Они подарки мне привезли… И деньги. – Тут взгляд царя упал на казначея. – Эй, Фуников, Никита Яковлевич, прими-ка мои деньги. Они вон у дороги, в сундуках. Да не путай их с опричными, это мои личные.

Как только царь переключился на казначея, Валентин поклонился царскому дядьке:

– Здрав будь, боярин Никита Романович. Послан я от Земства к царю с дарами и пожеланиями доброго здравствования ему и всей родне его. Зовусь я Михайла Митряев, купец Ярославской гильдии.

Никита Романович, в отличие от сына, нисколько не удивился, что в роли посла выступает купец. Его удивило скорее, что посол так молод.

– Уж не Мудра ли Митряева сын? – спросил он.

– Мудр мой отчим, – ответил Валентин, – но сейчас он за свои преступления отрешен судом от всех прав, и митряевский торговый дом вынужден был возглавить я.

После этих слов взгляд Никиты Романовича несколько потеплел, он только раскрыл рот, собираясь что-то сказать Валентину, как окрестности потряс громоподобный рев. Лошади при этих звуках словно взбесились. Никита Романович еле удержался в седле на шарахнувшейся в сторону лошади.

– Это он, тигра? – обрадовался царь, до появления дядьки с нетерпением ожидавший проанонсированный номер.

– Тигр, – поправил его Валентин.

Клетку, завешенную полотном и установленную на телегу, подкатили почти что к царю. Валентин кивнул, давая разрешение, завеса была сдернута с клетки, и во всем своем великолепии предстал красавец-тигр.

Один из слуг сквозь решетку принялся донимать его длинной палкой, на что зверь вновь ответил грозным рыком. Никита Романович, как человек предусмотрительный и осторожный, к тому времени уже успел спешиться и подойти к племяннику в тот самый момент, когда Валентин говорил ему:

– Примите, ваше величество, в дар этого могучего зверя.

Царь еще не успел издать ни звука, как Никита Романович прореагировал:

– А на что он надобен? Медведь хотя бы плясать умеет.

– Чуть позже, в соответствующей обстановке, и тигр продемонстрирует свое умение.

– А с медведем его стравить можно? – задал детски невинный вопрос царь.

– Можно, – разрешил Валентин.

– А на человека натравить? – зловещим тоном поинтересовался Никита Романович.

– Нельзя. Ибо, попробовав раз человечьего мяса, он не остановится. Он тогда станет в десять раз опасней.

– Ладно. – Никита Романович лениво махнул рукой своим. – Забирайте подарки. – После этого он обернулся к Валентину. – Мы тебя примем. Но дружину свою отошли обратно. Нет в слободе для них места. И вот это все… – Он сделал круговое движение пальцем, указывая на поляну, на которой расположился лагерем посольский поезд. – Все, что не подарки, отправляй обратно. Скудны мы местом. В тесноте живем.

«Ладно придуриваться, старый хитрован. Не то я не понимаю, откуда проистекает та теснота. Боишься ты», – подумал Валентин, а вслух сказал:

– Разреши только взять с собой трех товарищей да слуг-мастеровых числом менее десятка. Еще не все подарки вручены. – Валентин улыбнулся. – На то и мастеровые надобны.

– Да!!! – воскликнул царь, не дожидаясь дядькиного одобрения. – Я вас всех у себя во дворце устрою!

Никите Романовичу лишь оставалось согласно кивнуть.

В постель, состоящую из горы перин, подушек и одеял Валентин ложился сегодня не только с чувством выполненного долга, но и с радостью. Еще бы, браслет на руке, за рыбасоидов зацепился… Что еще нужно для полного счастья? Разве что убрать самого Рыбаса…

Поворочавшись, он наконец угнездился среди этой массы птичьего пуха, заточенного в полотно, зевнул и тут же заснул. Сначала он падал куда-то в абсолютной темноте, но перед ним заклубился знакомый туман, и Валентин, сделав мощный гребок, поплыл, поплыл… Скоро портал, а за ним Лобов, Вера, Нина Федоровна и, может быть, Саша Ракитин. Сражение еще не окончено, но может уставший боец позволить себе кратковременный отдых?