у него есть все, что я хочу. Но ненависть — это такое сильное слово для человека, о котором я ничего не знаю.

Он приглашает меня следовать за ним в тихое кафе, расположенное вдоль оживленного тротуара. Венис-Бич кипит разными слоями общества, удивляя меня на каждом шагу.

Мы заходим в здание, и он заказывает кофе, предлагая мне что-нибудь выпить. Я тоже заказываю кофе, но бессонница тяжким грузом лежит на моем плече. Кафе небольшое, всего несколько разбросанных столиков в кондиционированном помещении. Кроме сотрудников, здесь есть только пожилая пара — возможно, туристы, — которые тихо сидят у окна, любуясь видом на улицу.

— Итак, — говорит он, — Давай поговорим.

Я не знаю, с чего начать. Этот разговор снова и снова прокручивался в моей голове, но я сижу здесь без слов. Единственное, что я знаю, это то, что я сижу здесь напротив него, потому что он — ключ к тому, чтобы мы с Морган были вместе.

— Мне нужно понять ваши отношения с Морган. Это сложно… — я запнулся.

Он делает глоток кофе и откидывается на спинку стула, с сомнением глядя на меня. Он примерно одного роста со мной, не такой подтянутый, но все же довольно мускулистый. Его светлые светлые волосы подстрижены достаточно коротко, и я не заметил раньше, но у него есть татуировка на шее. Я не могу разобрать, что это, но я молюсь, чтобы это не было ее чертово имя.

— Когда я впервые встретил Мо, она была точно такой же, как я, — беззаботной и просто желающей повеселиться. Мы встретились на каких-то диких выходных в Вегасе, и, несмотря на твое нежелание услышать это, это был чисто сексуальный контакт и ничего больше.

Я презираю его за то, что он называет ее Мо. Это заставляет меня сильно ревновать, даже больше, чем упоминание об их чисто сексуальных отношениях. Его лицо, как и вся эта комната, — дружественная мишень для удара кулаком. Но мне приходится сдерживаться, сжимая кулаки под столом и сдерживая ярость.

— Когда ее лучшая подруга потеряла сознание от какого-то наркотика, мы были вынуждены ждать рядом с ней в больнице, пока она не очнется. Это были худшие сорок восемь часов в нашей жизни, — он вспоминает это, но не без боли, которая написана на его лице, и пьет еще кофе, чтобы успокоиться.

— Я только что расстался со своей бывшей девушкой, с которой встречался два года, и когда ты начинаешь сомневаться в жизни, потому что думаешь, что кто-то умирает рядом с тобой… Я поступил трусливо и вернулся к ней. Это была всего одна ночь, но это все, что потребовалось.

— Но я пошел дальше. Мо была фантастической, и мы просто влюбились друг в друга и в жизнь. Мы решили пожениться по прихоти. Все шло прекрасно, пока мы не узнали, что Адди беременна.

Подходит официант и предлагает нам добавку, которую мы оба любезно принимаем. После небольшого перерыва он продолжает: — Морган была расстроена, и я думал, что она уйдет, но она не ушла. Родился Майкл, и все его полюбили, особенно Морган, — его улыбка говорит сама за себя. Морган — добрая и великодушная женщина, несмотря на ее образ злой королевы, когда она рядом со мной.

— Около двух лет назад Морган заметила, что у Майкла были особенности поведения, которые отличались от поведения других детей в его детском саду. Он общался, но не так быстро, как другие дети. Мы оба сочли, что он развивается медленнее, но потом мы стали замечать и другие вещи. Когда он играл, он зацикливался на определенных вещах, а не играл понарошку, как другие дети.

Мы втроем были первыми родителями, поэтому не стали задаваться этим вопросом, решив, что его поведение просто другое. Его учительница первой затронула эту проблему, сказав нам, что ему трудно общаться с другими детьми. После этого мы решили обратиться за помощью, пока он был еще маленьким. У него был диагностирован высокофункциональный аутизм.

Я изучил как можно больше информации, пытаясь понять, что это такое. Только после того, как я прочитал несколько блогов родителей и посмотрела видео, до меня наконец дошло.

Мы с мамой долго и упорно говорили об этом, и помогло то, что она также попыталась представить мне точку зрения матери, оказавшейся в такой ситуации, потому что именно такой матерью для Майкла является Морган.

— Мы с Адди были опустошены. Мы ничего не знали об аутизме и винили себя в том, что он такой. Морган была единственной, кто сделал шаг вперед, узнав как можно больше, чтобы мы втроем могли стать его совместными родителями и чтобы он развивался, несмотря на трудности, с которыми он сталкивался. Без нее я не знаю, что бы мы с Адди делали.

— Морган любит его, — признаю я вслух. — Она сделает для него все. Я никогда не пойму, как она может быть такой самоотверженной, учитывая, что он не ее сын.

Уайатт отпускает легкую усмешку: — Потому что она такая и есть, самоотверженная Мо. Вот почему она моя лучшая подруга.

Больше слов, которые причиняют боль.

Мои мысли устремляются к Кейт, но я быстро отгоняю их. Как курильщик, зависимый от никотина, одна эта мысль может быть смертельно опасной. Я все еще безумно скучаю по ней и по всему, что с ней связано.

Но мне нужно сосредоточиться на Моргане.

И когда я делаю глубокий вдох, я понимаю, что любить Морган — это больше, чем просто говорить ей — это принимать ее такой, какая она есть, и принимать людей, которых она любит — мужчину напротив меня, его сына и меня.

— Наш брак не распался. Мы просто не развивались вместе. Мы говорили о расставании и приняли решение в прошлом году. Мы ни разу не подумали, что это будет трудно для Майкла. Он не чувствовал эмоций, потому что это то, с чем он борется, но больше всего — смена привычного уклада жизни. Он с трудом засыпал, и его усталость сказывалась на его общем поведении. Морган боялась, что он сделает шаг назад, а специалисты по поведению предложили медленные, но прогрессивные изменения. Думаю, мы просто пустили все на самотек и позволили этому затянуться, потому что это не было такой уж проблемой, пока ты не вошел в жизнь Морган, — говорит он мне, и я чувствую легкую горечь в его тоне.

Я не знаю, есть ли здесь обида на меня за то, что я был человеком, который якобы украл сердце Морган. Он говорил о