Не много ему удалось продвинуться в его понимании Тары, но по крайней мере, он узнал о существовании другого мужчины. Хотя эта крупица информации нисколько не помогла ему, а лишь усилила его муки. Он не мог пережить ее отказа разделить с ним ее тайну, впустить его в свой мир.

Ну что ж, он сдается. Ему был ненавистен такой поворот событий, ненавистна сама Тара из-за этого. Но у него не было выбора.

Сцена у дверей дома Тары прошлой ночью наконец убедила его, что у них нет общего будущего. «Поэтому уходя — уходи, — сказал он себе. — Я достаточно страдал, и она мне причинила достаточно боли. Мне нужно научиться думать о ней, как, скажем, о роскошном автомобиле, в котором нет основной детали, — красивый, но ни на что не годный». С этой мыслью он заплатил за билет, вскинул сумку на плечо и сдал большой чемодан в багаж. К обеду он будет на Орфеевом острове и приступит к выполнению задачи длиной в жизнь: научиться думать спокойно о том, что причиняло невыносимую боль, — о Таре.

Как в любом другом аэропорту, в Мэскоте радостные или трагические расставания, поспешные телефонные звонки в последнюю минуту были вещью обычной. Поэтому звонок пассажирки, вылетающей в Дарвин, не был ни удивительным, ни даже особенно интересным.

— Алло, Джилли?

— Да, а кто это?

— Это я, Тара.

— Что ты хочешь?

— Я хотела сказать тебе кое-что… Я хотела сказать… Я хотела сказать тебе правду.

— Какую еще правду? — Джилли задохнулась от неприятного предчувствия.

— Я в аэропорту. С Грегом.

— Нет!

— Я улетаю с ним в Эдем.

— Не может быть…

— Мы в аэропорту. Мы улетаем через 5 минут.

— Сколько сейчас времени? Когда…

— Я думала, что ты должна знать. — В голосе Тары звучала искренняя озабоченность.

— Но ведь ты, кажется, сказала, что у тебя с Грегом ничего нет! — Рыдания Джилли заглушили ее последние слова.

— Я лгала тебе. Я боялась, что это может отразиться на наших отношениях с тобой. Но теперь мы с Грегом открыто встречаемся. До свидания, Джилли.

— Не езди… — Но в трубке щелкнуло. Тара уехала.

Легкий самолет быстро снижался с безоблачной высоты к крошечной точке внизу — Эдему.

— Ну, вот и он.

Он повернулся к ней и взял ее за руку.

— Надеюсь, что он так хорош, как ты ожидала. Он улыбнулся ей.

— Но увеселения мы должны будем изобретать сами для себя.

Тара машинально улыбнулась в ответ.

— Ну, я уверена, что мы найдем чем развлечься. «Как странно, — думала она, — учиться флиртовать, соблазнять… своего собственного мужа».

Она посмотрела на руку Грега, лежащую на ее колене. Сильная и мускулистая, с развитыми мышцами от многолетней игры в теннис, она была красива, как и все в нем. Она слегка прикоснулась пальцами к золотистым волоскам на его руке, и незваными вспыхнули воспоминания о руках Дэна — загорелых, с пальцами длиннее и тоньше, чем у Грега, безупречными, коротко подстриженными ногтями, с темными волосами… и она сильнее сжала руку Грега.

— Эй, киска! — Он был удивлен и обрадован этим выражением ее интереса. В нем вспыхнуло сексуальное возбуждение, и только близкое соседство пилота внутри маленькой кабины удержало его от того, чтобы начать целовать, трогать ее. Он подумал, что поездка в Эдем — все-таки замечательная идея.

Теперь усадьба и окрестности были хорошо видны, они выглядели как кукольный домик в оазисе великолепной зелени. Бассейн перед домом блестел неестественно ярко, как крошечное овальное зеркало. За домом простиралась от горизонта до горизонта ровная пустошь с выжженной солнцем буроватой землей.

Сердце Тары сжалось от любви. Как мог Грег говорить, что здесь ничего нет? Эдем был ее миром, и большую часть ее жизни приносил удовлетворение всем ее желаниям и даже больше. А теперь он поможет ей выполнить последнюю, особую миссию, которая поможет Стефани Харпер одновременно вырваться на свободу и успокоиться навеки. Она украдкой бросила взгляд на Грега, который наблюдал из окна за снижением самолета. Она смотрела на безупречный профиль, открытый лоб и прямой нос, красиво очерченный рот и почувствовала тягостную тоску. Боже, как он красив. И должен быть уничтожен.

Грег знал, что Тара смотрит на него, и испытывал глубокое удовлетворение. Он перестал уже терзаться, почему эта женщина начала играть такую важную роль в его жизни. Он не часто анализировал свои поступки, не оценивал свои мотивы и стремления. Для него желания своего требовательного «я» всегда были превыше всего и должны были быть исполнены без проволочек и угрызений совести. Так же обстояло дело и с его жаждой Тары сейчас. Но он знал, что сейчас, по его собственному определению, он был «втянут» в отношения с ней глубже, чем с любой другой женщиной в его бурной сексуальной жизни. И не то чтобы ему это не нравилось. Наоборот, чувство блаженства, которое появилось у него, когда она впервые позвонила и предложила поехать в Эдем, не исчезало до сих пор. Он находил, что это чувство усиливалось с каждой минутой, проведенной с ней. Если это любовь, то сбивай меня с ног, уложи на обе лопатки, ну, давай же, подумал он удовлетворенно. Что еще может желать мужик?

— Скоро будем на месте, — сказал пилот. — Да, скоро будем на месте.

На земле все обитатели Эдема собрались встречать самолет и его пассажиров. С высоты старой водонапорной башни Крис видел вдалеке крошечную небесную птицу, пристально следил за ее полетом не мигая, пока она не загудела почти над головой. Он нес здесь вахту с рассвета, не потому, что самолет ожидали так рано, а потому, что ему нужно было солнечное пространство в вышине для мистического единения с природой и предвосхищения событий, которые должны были произойти. Теперь на вершине старой деревянной башни он сидел не двигаясь, бесхитростный наблюдатель того, как силы, неподвластные его контролю, но не его пониманию, неотвратимо вели участников драмы к развязке.

В тени огромного эвкалипта Кэти услышала завывание мотора приближающегося самолета. Она поспешно закончила кормить цыплят и заторопилась встречать нежеланных гостей. Бросив корзинки для корма у двери кухни и торопливо вытерев руки о фартук, она направилась к взлетной площадке за домом. Она сознательно не стала переодеваться или делать прическу и что-то менять в своем обычном облике. «Не хочу, чтобы этот подонок думал, что я рада видеть его», — рассуждала она сердито.

Не очень опрятно одетая, худощавая старушка решительно затопала по выжженной бурой земле, как будто каждый свой шаг впечатывала в физиономию Грега Марсдена.

— И впечатаю когда-нибудь, — мрачно пробормотала она.

Позади нее Сэм тихо выскользнул из конюшни, где он кормил и поил лошадей, делал то, чем обычно занимался Крис по утрам. Он перепрыгнул через изгородь, отделяющую дом и двор от общей территории, и в отдалении последовал за Кэти к взлетной площадке. Слева он увидал брата, который спускался со своего наблюдательного пункта на водонапорной башне, когда самолет стал выруливать на посадку.