— Грег, ты же делаешь мне больно!

— Это потому, что я знаю, что тебе это нравится, Джилли.

— Но я же не могу пойти домой без лифчика и трусиков.

— Но ты же так сюда пришла, так что не вешай мне лапшу на уши.

Он умело заправил ремень в джинсы и сильно затянул его, чтобы они держались на поясе.

— Вот! Последний писк моды — мужская одежда, обрезанная для вас.

У парадной двери он услышал звук домофона от ворот. Он поспешил нажать кнопку, чтобы впустить такси к дверям, а затем вернулся к Джилли. Она все еще хмурилась, не совсем придя в себя, в том же положении, как он ее оставил.

Он быстро прошелся по комнате, собирая прозрачные обрывки ее белья и остатки ее платья, запихнул их в сумку, лежащую на полу: не собираясь оставлять явные свидетельства своих сегодняшних шалостей в мусорном ведре особняка Харперов, чтобы прислуга поняла, что здесь происходило.

Под окном загудело такси. Подхватив пошатываюшуюся Джилли под руку он вывел ее через прихожую к парадному. Но, как только они вышли на крыльцо, где перед ступеньками ждало такси, Джилли все же поняла, что происходит.

— О Грег, я не хочу уезжать — я люблю тебя… — Она обвила руками его шею.

Грег встретился глазами поверх ее головы с таксистом, который с интересом наблюдал эту сцену.

— Я тебе позвоню, не волнуйся. — Закинув руки за голову, он отцепил ее жадные руки от себя и повернул лицом к такси. Затем на глазах у таксиста он взял ее грудь в руку и, подержав на ладони, ощущая ее вес, довольно сильно сжал ее, потом, хлопнув по заду, как телку, свел ее по ступеням.

— Хантерс-Хилл, приятель, — сказал он таксисту, запихивая крупную купюру в благодарную руку, — и позаботься о даме, ладно?

Некоторое время спустя Грег смог приступить к занятию, которое прервала волокита, связанная с выдворением Джилли. Уже несколько раз он пытался дозвониться Таре. Теперь, когда он наконец избавился от Джилли и мог спокойно снова думать о Таре, то с удивлением обнаружил, что думает о ней так, как никогда раньше не думал ни об одной женщине. Он хотел заниматься с ней любовью, очень хотел. Более того, он хотел, чтобы она была рядом, хотел ее спокойного присутствия, ее улыбки. Он хотел ее любви, а не просто ее тела. И хотел ее одобрения, чтобы она хорошо думала о нем. Пропади все пропадом, он что, влюбился в нее, думал он с изумлением. Он никогда не понимал, хотя много-много раз говорил слова любви, о чем там распевают поэты и от чего обмирают мужчины и женщины. Он решил отложить эту головоломку до лучших времен.

То, что он точно знал сейчас, так это то, что больше всего на свете он хотел бы связаться с Тарой, но никак не мог пробиться к ней.

Он звонил, и звонил, и звонил, но никто не отвечал. Он уже дважды просил терпеливую телефонистку проверить телефон, она подтвердила, что с телефоном все и порядке. Он подумывал о том, чтобы прыгнуть в тачку и поехать на Элизабет-Бэй. Но он думал, что вряд ли она дома: скорее всего, уехала куда-нибудь утешиться на остаток этого несчастного уикэнда. Вот и будет он носиться по Сиднею, пока она безуспешно будет пытаться дозвониться ему сюда, в особняк. Поэтому он остался и при помощи бутылки виски старался скоротать время на диване в кабинете с телефоном под рукой.

Звонок раздался в половине второго, когда он потерял надежду получить от нее известие или поговорить с ней этой ночью. Как только раздался первый звонок, его сердце забилось: он знал, что это звонит она.

— Грег?

— Да.

— Как у вас дела?

— Думаю о вас. Я все это время думаю о вас.

— Это… мило.

— Послушайте, Тара, мне жаль, что сегодня так случилось. Боже, это действительно был фарс. Отвратительный фарс.

— Выбросьте это из головы.

— Когда я увижу вас? — Наступила пауза, и возникло необъяснимое предчувствие — чего?

— Грег, я вот тут думала… Я хочу уехать куда-нибудь, где никого нет, никто… не мешает. Я думала… что вы скажете… — Она помолчала, а у него перехватило дыхание. — Как насчет того, чтобы поехать в Эдем?

Эдем! Вот этого он никак не ожидал. Лихорадочно он пытался врубиться в это, взвесить варианты.

— Судя по вашим рассказам, — продолжала Таpa, — похоже, это превосходное место для двоих, там можно побыть наедине.

Или для троих, подумал он язвительно, когда в его голове начали роиться воспоминания о том, как он в последний раз был там со Стефани и Джилли.

— Эдем… Мне бы не хотелось…

Судя по ее голосу, Тара этого не ожидала.

— Ну что ж. Я понимаю, что с этим у вас могут быть связаны неприятные воспоминания.

— Да, связаны. Послушайте, почему бы нам не поехать в Блю-Маунтинг на недельку? Это было бы намного…

Вздох Тары прервал его слова.

— Нас обоих слишком хорошо знают. Нам ни за что не избавиться от ваших поклонников.

— Или ваших, моя красавица, — сказал он мягко.

— Грег… — Ее голос в ответ тоже смягчился. — Я просто хотела побыть с вами вдвоем.

— Правда?

— Правда. В Эдеме.

Он подумал над идеей. Там они точно будут наедине. И у нее не будет возможности подшучивать над ним или избегать его. И никаких такси наготове. Такое решение было легко принять.

— Хорошо. Поедем. Завтра. Я позвоню экономке Кэти и сообщу, что мы едем.

— О Грег, это замечательно.

— Захватите с собой купальник. Но много вещей не берите. — Он помолчал, чтобы она поняла, что он имеет в виду.

— У вас в Эдеме не будет шансов одеваться.

— Обещаю, только бикини, майка и джинсы. А как мы туда доберемся?

— Ну, это легко. Вначале долетим до Дарвина, а потом на частном самолете. Я могу даже сам вас домчать на самолете.

— А вы умеете управлять самолетом?

«Умею ли я управлять самолетом? Я тебя подниму в облака так высоко, что тебе и не снилось». А вслух он сказал:

— Я получил права на управление самолетом много лет назад. Мы с вами облетим вокруг Эдема — там есть легкий самолет, который мы используем в особых случаях. Вы собирайтесь, а я все организую для поездки. Это будет, наверное, завтра. Я вам позвоню.

— Хорошо, договорились.

— А… что вы делаете?

— Я… — Тара интригующе замолчала. — Я в постели С КОШКОЙ.

— Я сейчас приеду.

— Что вы, нет.

Он засмеялся. Он знал, что сопротивление было показным, часть их ритуального танца — атака, отступление. Сейчас все его действия были атакой. Черный король завоюет белую королеву. Соперников быть не может.

— Я мог бы быть там — там, где вы меня ждете, — через пять минут, — сказал он лениво.