Главное действие Бородинского сражения произошло напространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этогопространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрациякавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовскогос Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, чтопроисходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, улеса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главноедействие сражения, самым простым, бесхитростным образом.

Сражение началось канонадой с обеих сторон из несколькихсотен орудий.

Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (состороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полкивице-короля на Бородино.

От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флешинаходились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстоянияпо прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там,тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизииДессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они неспустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг,дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весьподъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что-то черное — вероятно,люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли этофранцузы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.

Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицоНаполеона, смотревшего из-под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и токазалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногдаиз-за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.

Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленькийкруг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то,что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.

Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.

Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам ивглядывался в поле сражения.

Не только с того места внизу, где он стоял, не только скургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей,на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские,мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя былопонять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этомместе, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись однирусские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись,падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали ибежали назад.

С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону егопосланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но всеэти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, чтопроисходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали донастоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и ещепотому, что пока проезжал адъютант те две-три версты, которые отделяли его отНаполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, ужестановилось неверно. Так от вице-короля прискакал адъютант с известием, чтоБородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона,прикажет ли он переходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той сторонеи ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но дажекогда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожженрусскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом началесраженья.

Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютантдонес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между темфлеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, чтофранцузы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь стаковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения,которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и небыли исполняемы.

Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянииот поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражениии только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делалисвои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, икуда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения,точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени иредко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что ониприказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечныйвыстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг,видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногдабросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских.Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехалина гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотныесолдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение отом, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат — стрелять, когдаконных — топтать русских пеших, — все эти распоряжения делали сами ближайшиеначальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, нетолько Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или засамовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогогодля человека — собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается вбегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минутыпоступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все этидвижения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все ихнабегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред,смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, покоторому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства,по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальникиформировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опятьв область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) терялидисциплину и метались по случайному настроению толпы.