Уильям сходил с ума.

Или же ему это только казалось?

Алан улыбнулся по-отечески мягко и покачал головой.

– Не принимай все это близко к сердцу, Уилл.

– Вам легко говорить.

Вероятно, едкий тон Уильяма получился чересчур дерзким, потому что Алан нахмурился. Его обычно ясный взгляд потянулся лёгкой задумчивой дымкой, пальцы прекратили отбивать свой ритм, а брови неожиданно расслабились, вернув себе привычную острую форму. Алан молчал, бездумно глядя на лицо Уилла, а затем тяжело выдохнул и произнёс настолько тихо, насколько это было возможно:

– Порой мы говорим болезненные вещи тем, кто нам дорог, потому что боимся. Будущего. Неизвестности. Боимся, что реальность окажется к нам слишком жестока, если мы промолчим, а правда, которая скрывается за этими словами, слишком тяжёлая, чтобы мы могли ее признать. – Его голос отозвался в тишине машины хриплыми сорванными нотками. – Говорим из собственного слепого эгоизма. Но если задуматься – действительно ли это так? Боль отрезвляет. Даже если это боль от чужих слов. Но кого мы пытаемся отрезвить? Их или… себя?

Уильям прикусил щеку, не позволяя себе ответить колкостью. Вместо этого он досчитал до десяти, выдержал пристальный цепкий взгляд Алана, который явно ждал от Уилла какого-то ответа, и нашёл единственное, что могло быть достаточно нейтральным в его ситуации.

– Как же это в духе людей. – Уильям улыбнулся, и от этой улыбки его лицо свело болью.

Алан медленно кивнул в знак согласия.

– Да, Уилл. Люди – удивительные создания. Этого у них не отнять.

Джимми нетерпеливо кашлянул, и этот простой жест вывел Уильяма из охватившего его состояния транса. Только сейчас Уилл понял, что его тело практически онемело. Пальцы не слушались его, губы высохли и будто потрескались, а сердце билось слишком медленно. Белл осторожно повёл головой, с облегчением для себя обнаружив, что власти над своим телом он все еще не потерял.

Проезжавшая мимо машина громко засигналила, и Уилл вздрогнул от неожиданности, почувствовав, как по телу забегали маленькие острые иголочки. Он перевёл взгляд на переливающуюся огнями вывеску театра и спокойно, даже несколько иронично выдохнул:

– Вы вроде бы очень торопились, мистер Кёниг.

Неловкая попытка Уильяма сменить тему лишь развеселила Алана. Мужчина попытался спрятать свою улыбку в тени шляпы, склонив голову и рассматривая свою трость, но ничто в этом свете не могло скрыть веселья Алана Маккензи, если он действительно был рад. Он несколько раз сдавленно усмехнулся, с блаженным видом прикрыл глаза, словно убеждая себя в чем-то, и наконец отложил в сторону трость.

– Как ты думаешь, что самое главное при ведении переговоров, Уилл?

Это было не то, что Уильям ожидал услышать от Алана. Удивление вперемешку с подозрительностью охватили мужчину, и он заинтересованно уставился на Маккензи, перебирая в голове все подходящие варианты ответа.

– Эм, дипломатия? Тактичность? Вежливость? – Уилл задумчиво прикусил нижнюю губу.

– Нет, Уилл. Главное, чтобы «Томпсон» не заклинило.

Алан громко расхохотался и смахнул выступившие с глаз слезинки. Уильям вторил ему, но его смех был скорее похож на неловкое кряканье молодой утки, едва обрётшей голос. От слов Алана по спине Уилла пробежал холодок, и мужчина вспомнил, кто перед ним сидит и почему не смеяться над его шутками было бы дурным тоном. Впрочем, сейчас от Алана веяло спокойствием и радушием, и Уилл не торопился нарушать это хрупкое спокойствие безумца.

Смех Алана перешёл сначала в хрип, а затем мужчина громко закашлял. Он согнулся пополам. Его тело сотрясали низкие тяжёлые приступы, но Уильям не торопился броситься Алану на помощь. Внутренний голос говорил ему, что жест милосердия все равно останется без ответа, а Маккензи и сам неплохо справлялся с внезапно одолевшим его приступом. Его лицо покраснело, глаза заслезились и налились кровью, а каждый вырывавшийся из горла хрип разрывал нежные стенки своими заострёнными шипами. Алан кашлял все громче и громче…

…пока все неожиданно не прекратилось.

Еще раз осторожно прочистив горло лёгким покашливанием, Алан бросил взгляд на наручные часы и нахмурился.

– Это, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля шутки. Так ведь говорят? – он поднял взгляд на Уильяма и взял в руки трость. – Что ж, уже почти время. Опаздывать – худшее, что может сделать человек моего положения.

Озадаченность Уилла читалась не его лице. Врач с интересом рассматривал как и прежде светлую кожу Алана, на которой не осталось ни малейшего признака недавнего приступа. Его взгляд пристально изучал каждую деталь безмятежно спокойного лица Маккензи, запоминал каждую мелочь в его образе, чтобы сравнить с тем, каким Алан будет уже через несколько часов или минут.

Острый подбородок Уилла разрезал воздух, и Белл схватил с сиденья перчатки, принявшись натягивать их на руки, уверенным и привычным движением.

– Итак, что мы будем делать на этой деловой встрече?

– Мы? – брови Алана взлетели вверх, глаза удивлённо округлились, а рука так и замерла на полпути к дверной ручке. – О нет-нет. Ты, Уильям, – он пальцем указал на молодого мужчину, – сидишь и ждёшь меня вместе с Джимми в машине. А я в это время поболтаю с моим скользким другом. Мне не нравится, как он в последнее время ведёт свои дела. Это доставляет мне некоторый… дискомфорт.

Дискомфорт. Алан часто говорил подобные слова, но Уильям никогда не обращал на это должного внимания. Сейчас же мужчина заметил, как лицо Алана едва заметно для обывательского взгляда исказилось от боли и отвращения, взгляд потемнел, а пальцы сильнее сжались в кулак.

– Что ж, жди меня здесь, – предупреждающе кашлянув, Алан поправил шляпу и открыл дверь. – Постараюсь не задерживаться надолго.

Дверь в салон захлопнулась быстрее, чем Уилл успел что-то возразить, и Алан насмешливо, с улыбкой помахал ему в окно. Шаги Алана были быстрыми и мелкими, и уже через минуту он скрылся за тяжёлыми дубовыми дверьми. Мёрзнувший на улице швейцар учтиво поклонился Алану, прежде чем закрыть за ним дверь, а следующий лакей, ожидающий гостей внутри, столь же боголепно принял из рук Маккензи шляпу и пальто. Трость Алан оставил при себе.

Уильяму пришлось напрячь своё зрение, чтобы разглядеть все это через запотевающее окно машины, которое он то и дело протирал рукой, и разноцветный витраж ресторана.

Джимми молча насвистывал себе под нос популярную мелодию, то и дело бросая на Уилла взгляд в зеркало, так что через несколько минут он не выдержал и попытался завести разговор, тайно надеясь, что водитель Алана окажется неразговорчивым и ситуация разрешится сама собой.

Как же Уильям в тот момент ошибался.

– Ты давно работаешь с мистером Кёнигом?

Уилл наклонился вперёд, натягивая на лицо самый заинтересованный вид, на какой он вообще был способен. Джимми тут же встрепенулся, и по его воодушевлённому виду, Уильям понял, что допустил огромный промах, заведя этот разговор.