Есть и ещё причина, по которой литература и кино неравняются жизни. В жизни всё зависит от того, насколько эффективно мы«расправляемся» с той или иной ситуацией. В произведении требуется неэффективное, а эффектное. Да пусть герой совершает какие угодно ошибки, пустьон или она хоть вообще погибнет в страшных мучениях, лишь бы всё это работалона художественный замысел автора. А главное, чтобы было здорово написано.

Ну а что можно написать про собаку, подобранную на улице?..

Дорожка протоптана. Спасённый пёс проказничает как умеет,создавая своему спасителю массу неприятностей и жизненных осложнений. Но в одинпрекрасный и якобы неожиданный момент на хозяина нападают, и тут-точетвероногий показывает обидчикам, где раки зимуют, а заодно демонстрирует хозяину– иногда ценой жизни – своё истинное отношение. Слезы, сопли. Занавес.

Сооружать подобную сцену Рита категорически не собиралась.Причём сразу по нескольким соображениям. Во-первых, из чувства противоречия.Тысяча народу про это написала, и она туда же? Фиг вам. Во-вторых – открыводнажды, что придуманное о Рите-книжной имеет свойство давать метастазы вреальность, она почти всерьёз боялась накаркать. Она ведь была отнюдь неуверена, что в критической ситуации её Чейз, изрядный-таки шалопай и балбес,окажется на высоте.

А в-третьих, Рита просто ни разу не видела, как собаказащищает хозяина – Лает она на обидчика или бросается молча? Как конкретнохватает злодея? И что при этом делается с человеком – падает он в болевом шокеили пробует отбиваться? Как, наконец, выглядит собачий укус?..

Есть вещи, которые вполне можно домыслить. Но есть и такие,которые требуют от автора определённого расширения образования. Иначепродвинутый читатель лопнет от хохота и больше никогда не купит книгписательницы Жанны Осокиной. Да и всем своим друзьям отсоветует.

Рита решила обратиться к настоящим специалистам. Онапорылась в телефонной книге и позвонила не куда-нибудь, а в милицейскийпитомник: «Мне бы собаку подрессировать… Или хоть просто проверить, как онаменя от „ватного человека“…» Увы. Наше время всеобщего раздолбайства непощадило даже профессиональных кинологов. Вместо того чтобы день-деньскойвозиться с собаками и зарабатывать деньги, они… решали проблемы переподчинениябухгалтерии. И на данный момент ничем помочь не могли.

Морковка на овощном лотке сразу привлекла Ритин намётанныйвзгляд. Этакие розовые пальчики, некрупные, нежные и сладкие даже на вид. Ритамгновенно представила, как пропустит парочку штук сквозь недавно купленнуюовощерезку, сдобрит подсолнечным маслом и замешает Чейзу в вечернюю кашу. И какон дочиста вылижет миску, а потом ткнётся колючей мордой ей в руки и благодарнозавиляет обрубком хвоста. Рита вообще теперь на продуктовые прилавки смотрелакак бы «от имени» своего пса: а это ему можно? А этого ему купить?.. А ещё вотэто ему понравится?..

Говорят, молодые мамаши точно так же всё видят сквозь призмуинтересов своего малыша…

Тётка-лоточница в клеёнчатом переднике между тем отвлекласьот торговли и стояла к потенциальной покупательнице спиной, беседуя с лохматымподростком – сыном, наверное. Вместо тётки возле весов присутствоваладевочка-старшеклассница. Именно присутствовала. В чисто физическом плане. Отом, где пребывали её интеллект и душа (если допустить, что они вообще имелисьв наличии), по сонной физиономии очень трудно было судить.

На ценнике значилось «каротель», что вполне соответствовалодействительности, и Рита попросила:

– Мне каротели, пожалуйста. Два килограмма.

Им с бабушкой тоже пригодится – и для супа, и на салат.

Девица подняла на Риту стеклянные пуговки глаз и вялымдвижением, точно в замедленной съёмке, потянулась к зеленевшему под рукойкочану:

– Вам капусты?..

– Морковки, – пояснила Рита, стараясь не показатьневольного раздражения. – Два килограмма.

В конце концов, и она в своё время поработала продавщицей.

Старшеклассница нескончаемо перекладывала розовые морковины,укладывая на весы вместо положенной гири пакет с подгнившими яблоками. Инаконец родила:

– Вот… полкило…

– Девушка, вы уши моете? – не выдержалаРита. – Вы вообще слушаете, что вам говорят?

Спящая красавица захлопала ресницами и промолчала. Затомгновенно отреагировала тётка-торговка, должно быть, приходившаяся матерью нетолько лохматому недорослю, но и заторможенной отроковице.

– Вы что с ней так разговариваете? – заорала она,обернувшись. – Вам кто позволил, а?

– Да ну вас! – Рита махнула рукой и пошла прочь.Тётка даже не осознала, что Рита не стала ругаться. По её логике,покупательница должна была её «послать». Значит, так оно и произошло.

– И вас туда же! – закричала она Рите в спину.

Сын-подросток ничего кричать не стал, только проводилмолодую женщину прозрачными злыми глазами. Он был одет в мешковатые чёрныеджинсы и чёрную же футболку с ярко-красными цифрами во всю грудь: «666». Тришестёрки можно было бы истолковать как спортивный номер, если бы не контурнаяфигура с перепончатыми крыльями и длинным хвостом, как бы полускрытая в темнотепозади пламенеющих цифр. Эта фигура не имела ничего общего с симпатичныматлетическим Мефистофелем на этикетке тонизирующего напитка, название которогона русский язык можно перевести как «Рыжий чёрт». Нет, на футболке подросткакрасовался воистину сам Князь Тьмы. Мерзкий, брутальный и начисто лишённыйкакого-либо обаяния.

Рита купила морковку с конкурирующего лотка за углом и пошладомой, чувствуя себя не слишком уютно. Стычка с продавщицей оставила неприятныйосадок. Недавняя Поганка, вроде бы сама не лазившая за словом в карман,мысленно прокручивала короткий разговор (если его можно было назватьразговором) и пыталась понять, что же её, собственно, зацепило. Хамство,конечно, но к нему ли нам привыкать?.. Существенно хуже было противное ощущениесобственной неправоты. Действительно, «наехала» на девчонку. Вдруг та всю ночьпросидела с маленькой сестрёнкой и выспаться не успела, а матери помочькак-никак надо? Или она, бедняжка, попросту слабоумная?.. С другой стороны,покупателю никакого дела не должно быть до личных проблем продавца – встала заприлавок, так работай, а не засыпай на ходу…

Запутавшись в нравственных категориях, Рита волевым порядкомрешила выбросить мелкий инцидент из головы, заставила себя вернуться кобдумыванию романа… и, сворачивая во двор своего дома, в течение несколькихсудьбоносных секунд постановила устроить своей героине открытый финал.

Итак!

На Риту-книжную нападут поздно вечером в сквере, где онабудет выгуливать своего нечистопородного. Причём нападут именно в тот момент,когда она самый первый раз отважится спустить безобразника с поводка.Чейз-книжный возрадуется свободе и немедленно удерёт в густые кусты, и воттут-то к бедной женщине и подвалят трое ублюдков. Они будут надвигаться этакмедленно, зловеще и неотвратимо, а она будет в ужасе звать: «Чейз! Чейз!..», иеё голос будет метаться между стволами голых деревьев… Прибежит или неприбежит? Спасёт или не спасёт?