Расцеловавшись с дворецким, Элла собралась уже бежать наверх к матери и брату, но при виде Брук и Сторм остановилась и тихо охнула. Аннабел возбужденно махала ручонками, радуясь «собачке». Девочка очень хотела ее погладить, и Элла осторожно приблизилась к животному.

– Это тот белый волк, который спас меня и Дома, когда мы были детьми, – сказала она.

– Она и меня спасла, но это собака. Не волчица.

– Волчица, – настаивала Элла. – И в Лондоне? Как это возможно?

– Это моя любимица. Честное слово!

Элла глянула на Брук и покачала головой.

– Вы волшебница? Умудрились найти меня, хотя я не хотела быть найденной. Приручили волчицу. Какие еще фокусы запрятаны в вашей шляпке?

Брук только усмехнулась:

– Допускаю, что приручила, по крайней мере, одного волка.

В этот момент волк, о котором она говорила, сбежал вниз. За ним мчалась его мать. Эллу и малышку едва не задушили в объятиях. Элла и мать плакали, что неудивительно. Брук пыталась разглядеть, плачет ли Доминик, но он наклонил голову, протянул руку, и она оказалась в кругу семейных объятий.

Как только Аннабел устроилась на руках Анны, и бабушка заворковала над неожиданно обретенной внучкой, Доминик повел всех в гостиную. Элла стала объяснять, почему пошла на крайние меры после того, как ее отверг Бентон. Анна высказала несколько уничтожающих замечаний о бывшем друге Доминика и всячески превозносила Брук, сумевшую вернуть отсутствовавшую дочь в семью, после чего искренне попросила прощения за прерванную свадьбу.

Закончив рассказ, Элла спросила брата:

– Так чего я заслуживаю, объятий или упреков?

– Не думай, что тебя никто не станет ругать… позже, – пообещал он.

Элла только рассмеялась, хотя в ее глазах стояли слезы. Но Доминик усадил ее себе на колени и сжал так крепко, что она оттолкнула его, хихикнув:

– Надеюсь, ты не раздавишь Брук, как раздавил меня! И когда свадьба?

– А ты как думаешь? – расплылся в улыбке Доминик.

– Она рассказала о днях, проведенных вместе с тобой. Я знаю тебя, братец!

– Сегодня – самый крайний срок, – вмешалась Анна.

– Согласен! – рассмеялся Доминик. – Мы можем найти священника по пути в Уитворт-Хаус.

Удивленная, Брук подалась к нему и прошептала:

– Я не хочу выходить замуж в родительском доме.

– Почему нет? Мы объединяем две семьи, и все их члены, которые сейчас находятся в Лондоне, этому порадуются.

– Но там может быть Роберт, – остерегла его Брук.

– Твой брат прощен. Мной. А тобой?

– Некоторые вещи нельзя прощать, но после всего, что я обнаружила за последние два дня, могу допустить, что мужчина, которым он стал, немного отличается от мальчика, которым он был. Конечно, я так счастлива, что могу простить всех, даже брата, даже отца с его ледяным сердцем.

Вскоре она пожалела, что это сказала. Упомяни черта… В тот момент, когда они приехали в дом Уитвортов и вошли в холл, Томас спускался по лестнице. Харриет была рядом с ним и поддерживала его под руку, боясь, что он упадет.

– Матушка, мы привезли священника! – крикнула ей Брук и засмеялась при виде удивления на ее лице. – Ты была права! Он любит меня и ни дня не желает ждать свадьбы. Гостиная подойдет?

– Конечно, – начала Харриет, но осеклась, когда в холл вошла Анна.

Но та, видя ее возмущенный взгляд, поспешно сказала:

– Не держите на меня зла, Харриет. Вы знаете, что я думала. Если бы нам раньше стали известны некоторые факты… но тогда наши дети могли бы не встретиться. Вы и Брук сумели вернуть домой мою девочку. Мне никогда не отблагодарить вас, как следовало бы, но знайте, что я буду любить Брук как свою дочь. Обещаю.

При этих словах Харриет слегка покраснела. А Томас нахмурился:

– Свадьба? Сегодня? Это мальчишка Гамильтонов?

– Это брак по любви и прекрасная партия! – сообщила Харриет мужу, помогая ему одолеть последние несколько ступенек и ведя к гостиной. – Пора уже выпутаться из этой ситуации, – тихо добавила она.

– Что? Говори громче. Ты знаешь, что я не слишком хорошо слышу.

– Надеюсь, ты помнишь указ регента и то, что у тебя просто не было выбора в этом деле? – напомнила Харриет.

Пусть память Томаса сильно ухудшилась, но иногда случались и просветления.

– Я думал, этому распутнику уже дали отступные, – отчеканил он.

– Он передумал, – солгала Харриет. – Или ты тоже хочешь подкупить его, надеясь, что он сменит гнев на милость?

– Обойдемся браком по любви, не стоит тратить лишних денег, если девчонка действительно любит волка. Полагаю, она хочет, чтобы я выдал ее жениху, как отец?

– Это необязательно, – заверила Харриет.

Брук поняла тактику матери и почувствовала, как напрягся Доминик, осознав, что Томас Уитворт может запретить дочери выходить замуж, а без родительского согласия ни один священник не согласится их венчать.

Конечно, они могли найти другой способ пожениться, но ей лучше вернуться в Россдейл, не опасаясь, что отец в один прекрасный день постучится в ее дверь и потребует дочь обратно. Поэтому она взяла Доминика за руку и ободряюще ему улыбнулась, прежде чем сказать настолько громко, что Томас не мог не услышать:

– Да, отец, прошу вас отдать меня жениху.

Но как только Томас проследовал в гостиную, Доминик глянул на невесту и спокойно спросил:

– Арчер ухаживал за тобой без моего ведома?

Его глаза хищно сузились, отчего она закатила свои.

– Снова изображаешь волка? – поддела Брук. – Собственно говоря, история о том, как отец услышал имя Арчера, очень смешная. Напомни, чтобы я потом рассказала.

Элла направилась в гостиную вслед за матерью, но остановилась, чтобы спросить:

– Арчер все еще холост? Теперь, когда я намерена стать вдовой, к которой вернулась память…

Доминик грозно воззрился на сестру.

– Оставь моих друзей в покое, плутовка! Не хочу убивать Арчера после того, как разделаюсь с Бентоном.

– Ты поклялся…

– Я не собираюсь его прикончить. Но он не уйдет от меня целым и невредимым. Он получит свое за то, что разбил твое сердце. И свадьба с наследницей будет отменена, как только я поговорю с ее и его родителями.

– О, это дело другое. В таком случае…

Услышав суматоху в холле и громкую просьбу Брук, обращенную к отцу, вниз спустилась улыбающаяся Алфрида. Ей не стоило объяснять, что все вышло так, как надеялась ее подопечная. Но ее улыбка стала еще шире, когда в дом вошел Гейбриел. Он не собирался пропустить свадьбу Доминика, к тому же именно он был послан в экипаже Вулфов за священником.