21 февраля принц Оранский пожаловал Рюйтера своим генерал-адмиралом, вверив ему руководство всеми морскими силами Соединенных провинций. В тот же день Рюйтер представил штатгальтеру план овладения французскими владениями в Гваделупе, Гренаде и на Антилах.

– Что мы будем иметь с этой экспедиции? – спросил принц.

– Выгоды большие! – отвечал Рюйтер. – Мы одним ударом не только подорвем торговлю неприятеля, но одновременно приобретем и большие коммерческие выгоды себе.

Семья адмирала де Рюйтера

Сказав это, Рюйтер выложил перед штатгальтером свой список необходимых ему кораблей и припасов. После некоторых обсуждений решено было выделить для экспедиции большой флот, снабдив его припасами на полгода. Командование экспедицией было поручено Рюйтеру. С выходом в море торопились. От успеха предприятия зависел весь дальнейший ход войны. Будет успех и Франция, лишившись всех своих заморских колоний, будет поставлена на колени. Неудача трагедией бы для Соединенных провинций не была, но и мир бы нисколько не приблизила, а стала бы напрасной тратой денег и усилий.

9 мая Рюйтер вступил под паруса, а 19 июля был уже под Мартиникой. На следующий день был свезен десант на остров подле крепости Форт-Рояль. Однако расчет на внезапность не оправдался. Шпионы «королевского секрета» уже давным-давно известили Людовика о предстоящей диверсии голландцев и укрепления на Мартиники были приведены в оборонительное состояние. Видя, что крепость будет стоить больших и вполне возможно напрасных потерь, генерал-адмирал решил понапрасну не рисковать. Погрузив высаженный десант обратно, и дав напоследок несколько залпов по крепости, Рюйтер повернул обратно к Голландии. И тогда, после никто и никогда не обвинял Рюйтера в неудаче. Экспедиция задумывалась в расчете на внезапность. Этого и не получилось. Ну а то, что в этом случае прекрасно сработали агенты французского «королевского секрета» никакой вины Рюйтера не было. Да и его никто и не обвинял.

По возвращении домой генерал-адмирал некоторое время отдыхал от всех треволнений последних лет в кругу столь любимой им семьи. В один из дней к нему нагрянуло несколько английских дипломатов.

– Наш король приглашает вас, милорд, посетить Лондон и быть его гостем, чтобы он мог высказать свое восхищение, вашими подвигами!

Рюйтер был весьма ошарашен неожиданным предложением.

– Я весьма польщен приглашением вашего величества и был бы счастлив, посетить его, однако, переутомления и открывшиеся болезни не представляют мне возможности совершить это заманчивое путешествие! – отвечал он, разводя руками.

Проводив визитеров, Рюйтер сказал жене об истинной причине своего отказа:

– Я не могу, моя милая Корнелия, жать руки и обниматься с теми, кто еще совсем недавно более всего на свете желал моей смерти! Они будут отчаянно притворяться, что рады мне, а мне не менее их придется притворяться, что я рад им! А потому лучше уж сидеть у своего камина!

Находясь дома, генерал-адмирал внимательно следил за развитием политических событий в Европе. В это время взбунтовались против давнего испанского владычества жители Мессины. Мадрид начал готовить карательный поход. Мессинцы немедленно обратились за поддержкой к Версалю. Разумеется, король Людовик не преминул ввязаться в новую авантюру, чтобы насолить своему давнему недругу, а заодно и улучшить свое положение на Средиземноморье. Некогда могучий испанский флот пребывал к тому времени в полнейшем упадке, а потому испанский король тотчас обратился за помощью к своему союзнику Голландии. Делать было нечего, надо было платить за недавнюю военную помощь, а потому Гаага начала готовить экспедицию в защиту испанских интересов на Сицилию.

Тем временем, пока Рюйтер бороздил форштевнями своих кораблей войны Атлантического океана, большая политика сделала еще один поворот. На этот раз страсти разгорелись вокруг благодатной Сицилии. Все началось с того, что горячие и гордые сицилийцы, которым надоели налоги и притеснения испанских губернаторов, правивших здесь уже более двух с половиной веков, взялись за оружие. Разумеется, при этом не дремали и бывшие тут как тут французы, сразу же принявшиеся изо всех сил помогать мятежникам оружием и войсками, разумея в ослаблении Испании свое усиление. Несмотря на подписание мира с Англией, война с Францией все еще продолжалась.

В начале 1675 года французы захватили у Испании остров Сицилию, в результате чего появилась возможность сотрудничества на море с Голландской республикой и ее традиционным врагом. Когда было решено, что Голландия направит на Средиземное море небольшой флот для оказания помощи в обороне Сицилии, испанцы потребовали, чтобы им командовал де Рейтер.

Сам адмирал не одобрял этот проект. Во время его обсуждения де Рейтер сказал, что, по его мнению, силы французского флота на Средиземном море значительно превышают силы испанцев, и его флот не сумеет изменить общее соотношение сил. Во время начавшихся споров некий «господин из адмиралтейства» сказал 68-летнему адмиралу: «Я не думаю, что вы уже настолько стары, что начали бояться и потеряли отвагу!» Это было грубое оскорбление, но де Рейтер спокойно ответил: «Нет, я не потерял отвагу. Я готов отдать жизнь за свою страну. Но я удивлен и опечален тем, что господа готовы рискнуть и опозорить флаг государства». Вынужденный принять командование, несмотря на все возражения, де Рейтер заявил: «Господам не следует меня просить. Они могут приказать мне. И если я распоряжусь спустить государственный флаг, хоть на одном корабле, меня следует бросить в море вместе с ним. Если господа из Генеральных Штатов вверяют мне флаг, я готов рискнуть жизнью».

– Сицилия так долго украшала испанскую корону, что, кажется, пришла пора украсить и мою! – мудро рассудил жадный до чужих земель Людовик-Солнце и направил к острову свой флот под началом кавалера де Вальбелля.

Французы привезли припасы, захватили прибрежный форт Сан-Сальвадор и отбыли домой на отдых. Едва ушли французы, как немедленно появились испанцы во главе с генерал-капитаном морских сил доном Мельхиором-де-Гуева. Дон отбил форт, разогнал сицилийцев и готов был уже победно вступить в мятежную Мессину, как вновь вернулись корабли кавалера де Вальбелля. Отличаясь галантностью настоящего идальго, де-Гуева пропустил эскадру французов в порт без единого выстрела. Но французский кавалер прибыл в Мессину не один, с собой он привез и некого маркиза Виллавуара, уже назначенного Версалем быть на острове французским вице-королем. Мессинцы, впрочем, маркиза не приняли, а, освистав, выгнали.

– Хорошо! – покачал буклями своего напудренного парика король Людовик. – Не хотят маркиза, я дам им целого герцога!

И тотчас отправил с новой эскадрой на Сицилию герцога де Вивона. Герцог отличался решимостью и непомерным честолюбием, а потому освистать его было просто невозможно.