Эстафету служения Голландии принял от отца его единственный сын Энгель де Рюйтер, которому было на тот момент двадцать семь лет.

Несмотря на свою молодость, младший Рюйтер зарекомендовал себя уже опытным моряком и воином. Отец с малолетства брал его с собой в боевые походы, справедливо полагая, что, коли, он ведет на смерть чужих детей, то не имеет права делать снисхождение для своего. Личная храбрость, авторитет и имя отца обеспечили младшему Рюйтеру головокружительную карьеру. Не достигнув и тридцати, он был уже вице-адмиралом Голландии и Вест-Фрисландии по самой престижной амстердамской адмиралтейской коллегии. Но судьба младшего Рюйтера, несмотря на это, не была счастливой. Вскоре после смерти отца, во время одного из выходов в море он простудился и, проболев буквально несколько дней, умер. Не будучи женатым, Энгель не имел и наследников, а потому с его смертью пресекся и весь род знаменитого флотоводца.

Российский моряк-историк и биограф Рюйтера П. Головин так оценил все значение личности Михаила де Рюйтера: «Тот, кто видел Рюйтера в минуты семейной жизни, едва ли мог поверить, что этот добродушный старец, читающий библию, смотрящий с нежной улыбкою на шаловливые затеи своей резвой белокуренькой внучки, или вместе с ней пускающий бумажные кораблики на тихие волны прозрачного пруда – много раз боролся со стихиями и выходил победителем из этой борьбы, что он командовал флотом в пятнадцати сражениях, и, что по слову или знаку его, целые флоты шли в битвы, начинавшиеся с рассветом и кончавшиеся после заката солнца.

Служа матросом, капитаном, адмиралом, Рюйтер изучил морское дело во всех его подробностях. Он был искренно убежден, что победа дается от Бога, и всегда говорил: „Я не более как орудие, исполняющее волю святого Промысла“. По этому, он не употреблял во зло победы и не отчаивался в неудачах. Это доказывают его быстрые, сильные, но обдуманные атаки и его отступления – спокойные, но грозные.

Влияние Рюйтера на умы голландских моряков было безгранично. Казалось, он был божеством этого плавающего мира, всегда действующего под вдохновением его гения. Вот почему каждый офицер, капитан или матрос, слепо веря в знание своего начальника, употреблял все свои физические и моральные силы для общего дела и придавал делу этому энергию, которой противиться было невозможно.

Со смертью Рюйтера, когда мысль его, управлявшая всеми умами, угасла, каждый, обращаясь к собственному своему рассудку, невольно впадал в недоверчивость ко всякой новой, еще неиспытанной власти».

Судьба распорядились так, что де Рюйтер погиб в самом конце эпохи великого англо-голландского противостояния на морях. Как знать, может, это было просто случайностью, а может быть, выполнив свой долг перед Отечеством, он до конца исчерпал и свою земную миссию.

Повествование о жизни и подвигах Михаила де Рюйтера будет лучше всего закончить словами одного из его биографов: «Имя де Рюйтера представляет уму человека наивеличайшего флотоводца, какие только когда-либо бывали, а, прочтя подробности его жизни, должно согласиться, что он украшал собой человечество». Что ж, лучше, об этом человеке, пожалуй, и не скажешь!

На набережной голландского порта Флиссингена ныне стоит памятник Серебрянному адмиралу. Вокруг него течет чужая и неведомая жизнь, но старый флотоводец смотрит вдаль, туда, где, так же, как и три столетия назад плещется его океан, такой родной и такой манящий…

Москва-Севастополь-Купавна

1997–2008 гг.