Японка снова достала из кармана джинсов телефон и нажала быстрый набор – похоже, тот же номер. Несколько певучих почтительных слов – а затем она сфотографировала телефоном бумажку с номерами счетов и переслала этот кадр в виде MMS своему связнику (или начальнику).

– Я попросила, чтобы перевод осуществили как можно скорее, – сказала Юкико.

– И?..

– Мне обещали, что деньги окажутся на ваших счетах в течение часа – а может, даже быстрее.

– О’кей, – кивнула Катя.

Японка тем временем деловито соединила свой телефон с компьютером через инфракрасный порт и принялась скачивать с электронного почтового ящика Влады недоделанную Питохину Программу.

Ленчик стоял, отвернувшись к окну, и созерцал римский пейзаж. Признаться, ничего особо интересного он не видел, за исключением домов напротив, платанов вдоль улицы и припаркованных автомобильчиков – в основном «Фиатов Пунто», ровно таких, как у тетки Кати в Москве.

Катя устало опустилась на диван рядом со Владой и прикрыла глаза. Нет, пожалуй, хватит с нее этих приключений. Все, конец, домой, в Москву, в Москву!

Влада невозмутимо глядела итальянское МТV, жевала жевачку и пускала пузыри – спокойная, словно у нее каждый день на полу в гостиной валялось шестеро отрубленных мужчин и одна девушка (а может, и вправду – нечто подобное уже бывало?).

А бандиты – что американские, что русские – лежали на полу в расслабленных позах и не шевелились. Видать, крепок оказался наркоз американских «кошатников» и силен кулак японской промышленной разведчицы Юкико!

Наконец, зазвонил телефончик японки. Девица нажала на «прием», выслушала, что ей говорили на другом конце линии, поклонилась телефону, пробормотав: «Аригото», и во всеуслышание объявила по-английски:

– Деньги на ваши счета, господа, переведены!

Прошел год. Катя

Надо ли подробно рассказывать о том, что произошло в тот вечер дальше? О том, например, как в ближайшем банкомате Катя и Ленчик проверили баланс собственных счетов и получили по вдохновляющей бумажке с цифрами +500.000,00 USD – что означало, что каждый из них стал богаче на пятьсот тысяч американских долларов?

Или о том, с какой презрительной миной Ленчик бросил тогда в руки Юкико свой карманный компьютер? И как высокомерно сказал ей: «Пользуйся! Здесь есть все!» Бесстрастное лицо японки в тот миг перекосила гримаса разочарования – вызванного то ли тем, что она купила за миллион долларов компьютер, который вполне могла бы отобрать силой, то ли тем, что русский юноша все-таки оказался крепким орешком…

С тех пор минул год, и Катя не любила вспоминать ту сцену на римской улице Андреа Дореа. Не любила – невзирая на то, что в тот момент она и ее шалопутный племянник стали богаче на миллион долларов. Бог его знает, почему ей не нравилось думать о случившемся. Может быть, потому, что она не могла забыть и простить унижение, нанесенное японкой Ленчику?

Зато Катя прекрасно помнила (и старательно пестовала эти воспоминания), что еще произошло в тот день, шестнадцатого марта 20** года, в Риме. Вспоминала, как они с Ленчиком пришли в кафе к окончательно оправданному (в их глазах) синьору Брасселини, и Катя потребовала у официанта шампанского. Да не какого-нибудь пойла типа «Асти Мартини», а, как минимум, «Дом Периньон» или «Моет и Шандон». Шампанское долго не несли (Катя до сих пор подозревала, что за ним посылали куда-нибудь в супермаркет). Потом оно явилось, и они втроем мгновенно выпили его. Так, наспех, Катя и Ленчик отпраздновали окончание своего приключения.

Шипучее вино ударило Кате в голову, и чутко следящий за обстановкой обувщик тут же пригласил их в фешенебельный ресторан «Сан-Суси». Они погрузились в «Феррари» и поехали – но по дороге черт (а может, ангел?) вдруг дернул Катю заглянуть во внутренний карман своей куртки и наткнуться на обратные билеты из Венеции в Москву. Билеты датированы, между прочим, как раз завтрашним числом, семнадцатым марта.

С ума сойти! Они пробыли в Европе всего неделю!.. А Катя еще перед поездкой волновалась, что ей в Венеции станет скучно: небольшой провинциальный город – что там целую неделю делать?.. А вон как все обернулось!.. Как их прокрутила за семь дней судьба – через Верону, Барселону, Мадрид, Толедо, Сьерра-Неваду – и забросила в Рим, в красное «Феррари» модного обувщика Брасселини!..

Казалось бы – что им в тот момент Москва? Зачем Москва? Катя с Ленчиком, можно сказать, стали богачами, вокруг – Вечный город, а рядом с нею в дорогущей машине сидит любящий ее (как он уверяет) человек? Но… Вот поди ж ты!.. Усталость, что ли, навалилась? Или – ностальгия?

И Катя потребовала, чтобы Паоло немедленно отвез их на вокзал – буде успеть на ночной поезд до Венеции. На удивление, тетушку поддержал и обычно охочий до новых впечатлений племянник. Видимо, ему тоже смертельно приелись к тому римскому вечеру бесконечные гонки, загадки, схватки, приключения – и даже роскошный «Феррари». Трудно представить, но бродяге Ленчику вдруг захотелось покоя.

А где еще найти лучший, самый глубокий покой, как не на родном продавленном диване, с книжкой и пледом – особенно когда за окном метет мартовская вьюга?..

Так что Катя с племянником так и не поддались на уговоры синьора Брасселини остаться в итальянской столице. Согласились лишь на автомобильную экскурсию по вечернему Риму. Но, признаться, в тот момент оба даже не воспринимали, когда за окном бешеного «Феррари» пролетали достопримечательности Вечного города. Ну Колизей – и Колизей. Ну, собор Святого Петра – похож на Исакий, только немного больше. Ну, подумаешь, Капитолий!.. К тому вечеру оба уже настолько переполнились впечатлениями, пресытились ими, что ни глаза, ни мозг больше их не воспринимали.

И тогда Паоло сдался. Он заехал в свой гараж – «переменить машину», как он изящно выразился. Троица оседлала давешний спортивный «Лексус», знакомый путешественникам по Вероне. Хитрый обувщик опять доверил руль Ленчику – видимо, понял, что сердце сурового Катиного племянника можно покорить, лишь усадив в водительское кресло хорошей машины. И далеко уже за полночь они, наконец, выехали на скоростное шоссе, ведущее из Рима на северо-восток, в Венецию.

Коварный Брасселини предложил Кате сесть на заднее сиденье. Сам примостился с ней рядом, закинув руку на плечо, – да только она не оправдала его любовных ожиданий: мгновенно и нечувствительно уснула. Так и проспала весь путь – до рассвета, до ужасного заводского пейзажа в материковой Венеции, до многоэтажек Местра…

В тот момент, когда они снова подъезжали к Адриатике, за баранкой уже сидел Брасселини. Когда и где они с Леликом поменялись, Катя даже не заметила. Племянник посапывал на переднем сиденье, а солнце вставало над венецианской лагуной…

А потом была прощальная бутылка «просекки» в буфете аэропорта Марко Поло, щемящее «до встречи» у стойки контроля безопасности, – и Паоло, долго машущий Кате вслед, пока она удалялась в глубь зоны беспошлинной торговли…