Тролли были разъединены. Врак пробирался сквозь клубок врагов, ревя от радости и ярости. Его кулаки с каждым ударом находили цель, раны закрывались уже во время боя, и он не обращал внимания на атаки врагов.

Црана же загнали в угол. Мощный охотник боролся мрачно, ловко, но его враги держали оборону, кололи копьями и отскакивали назад, когда тролль нападал.

— Врак! — проревел Керр, но дитя Анды не услышало его крика или просто не отреагировало на него.

Большими шагами Керр направился к Црану, но, прежде чем он добрался до того, в грудь Црана вонзилось копье. Охотник качнулся, странным бессильным движением обломал древко, отшатнулся. Люди не отпускали, они устремились на него, словно свора обжор. Керр пробился вперед, схватил первого врага, поднял его высоко над головой и швырнул, угодив в колонну. Рядом с ним нападали Натиоле и оставшиеся в живых влахаки. Они напирали на дирийцев сзади, но Цран уже опустился на одно колено, не понимая, что происходит, смотрел на грудь. Потом большой охотник упал вперед и больше не шевелился.

Керра охватила неукротимая ярость. Он почувствовал, как в нем поднимается мрак Духа темноты. Ему было наплевать на смешные уколы людей, их исполненные страха крики еще больше злили его. Он убивал без пощады, пока на земле не оказались все его враги до единого.

Потом к Керру снова вернулось сознание. Теперь он чувствовал раны, а теплая кровь, которая текла по его коже, напоминала о том, что он мог умереть. Врак стоял на коленях возле умирающего дирийца. Он свернул ему шею одним движением. Взгляд Керра перешел на Црана, который лежал посреди врагов. Мертвым. Большой охотник погиб. Один, в борьбе, хоть и мужественно, но бессмысленно. Керр снова посмотрел на Врака, который, широко усмехаясь, вытирал кровь с лица. «Нет, он действительно не такой, как Пард. Он — не тролль. Тролль не оставил бы Црана одного. Пард никогда бы не подвел другого тролля. Потомство Анды — не такое, как мы».

Стало спокойно, но где-то вдалеке раздался звук труб. Кроме них, на улице никого не было видно, но пройдет совсем немного времени, и придут новые люди.

— Почему они напали на нас? — спросил Керр.

Натиоле, который стоял на коленях возле погибшего воина и с опущенной головой закрывал тому глаза, пробормотал:

— Доброго пути. Пусть духи охраняют тебя на темных тропах.

Потом он встал и посмотрел на Керра.

— Я не знаю, но нам нужно уходить. Сейчас придут другие.

— Разве мы не можем поговорить с Сарганом? Или с их предводителем? Они напали на нас!

— А эти? — спросил Натиоле и показал на воинов гвардии в золотых доспехах.

Покачав головой, молодой человек отвернулся.

— Нет. Что нам сказать? Как объяснить? Мы убили их людей. В их городе. Мы — чужие… чудовища.

— Но…

— Никаких но, — перебил Натиоле тролля.

В его голосе прозвучала горечь. И глубокая ярость, которую Керр ощутил, но о причинах которой мог только догадываться.

— Нам нужно исчезнуть. Из города, из империи. Исчезнуть и надеяться, что они забудут о нас.

Человек стоял посреди выживших влахаков. Лишь четверо избежали смертельных ран, и они поддерживали двух других, которые едва могли идти. Их одежда была разорванной и грязной, покрытой кровью…

— Копье, — прорычал Керр. — Мы пришли сюда. Я не вернусь с пустыми руками.

— Тогда идем, — мрачно ответил Натиоле и указал мечом вниз, на улицу. — Там мавзолей. В принципе все равно, в каком направлении бежать. Нам нужно найти, где мы хотим умереть. Мавзолей подходит так же, как и любое другое место.

— Умереть? — спросил Врак, который как раз присоединился к Керру. — Здесь умирают только наши враги!

— Неужели? — возразил Натиоле и посмотрел на тело Црана. — Здесь умираем все мы, ты, глупый тролль!

Врак сердито сделал шаг вперед, но Керр положил ему руку на грудь, останавливая.

— Мы — посреди города, и когда-нибудь взойдет солнце. Даже если мы выберемся через стену, мы останемся в этой стране. Мы не можем сбежать, солнце остановит нас. И мы не сможем бороться, девятеро против тысяч!

До сих пор Керр не задумывался об их дальнейших действиях, но увидел, что Натиоле прав. Они были в ловушке, а их врагам нужно было лишь дождаться рассвета. Потом они станут беспомощны, а семеро людей не смогут защитить их. «Как Пард и Друан в Теремии, — подумал он. — Без друзей в пещерах с врагами».

— В путь! — приказал Натиоле. — Достанем это трижды проклятое копье из мавзолея. А потом пусть они затравят нас до смерти, как свора врасей!

Керр задумчиво посмотрел на пустую улицу и потом наверх, на холмы. Его взгляд прошел по домам и дворцам. Он не боялся смерти, но не собирался умирать.

— Мы достанем копье, — подтвердил он. — А потом следуйте за мной.

Осень во Влахкисе уже вступила в свои права. Холодный ветер свистел в коридорах крепости Ремис, непрерывный дождь тарабанил по крышам и окнам. Множество каминов сохраняли тепло. Но это были лишь отдельные островки, которые делали жизнь сносной.

Главное здание все еще было всего лишь руиной, так как восстановление происходило в медленном темпе, а внимание влахаков переключилось и на другие задачи. Стен сал Дабран стоял у окна и вглядывался в унылый сумеречный свет раннего вечера сквозь промасленную кожу, которая была натянута на оконные рамы. «Двадцать лет, — подумал он. — Двадцать лет прошло с тех пор, как Висиния и я пришли сюда, чтобы принять наследство Ионны. Я никогда не стремился к тому, чтобы править Влахкисом. Я был доволен в Дабране».

Но Висиния была ближайшей родственницей Ионны, поэтому никогда даже не возникал вопрос о возможности другого наследника.

Вместе с Натиоле, который тогда еще был младенцем, они отправились в путь в столицу, после того как воевода погибла в битве. Они старались из обескровленной и истерзанной страны создать общую родину для влахаков и масридов. Тамар при этом всегда был им большим помощником. Стен считал марчега надменным, но все-таки тот был вменяемым, разумным. Особенно когда речь шла о поиске решения проблем, которыми сталкивались люди в обеих частях страны. Возможно, причиной было то, что он соединил жизнь с влахакой, которая, словно ослица, упорно отказывалась выйти за масрида замуж.

«А теперь все выглядит так, будто наши старания были напрасны. Если марчегом станет Сциглос Бекезар, мы снова будем втянуты в войну. Я оставлю Натиоле страну, которая не стала более мирной, чем при его рождении».

Воевода с беспокойством подумал о сыне и троллях, которые в далекой Дирии еще не знали ничего об ужасных событиях, которые потрясли страну между гор. Он спрашивал себя, как сейчас обстоят дела в недрах земли. Керр неохотно покинул пещеры троллей, это было очевидно. «Он боится, боится того, что может произойти с потомством Анды, пока его не будет. Надеюсь, Саргану удастся как-то донести до императора просьбу троллей. А еще больше я надеюсь, что Артайнис сможет быстро добраться до Колхаса, чтобы предупредить Нати до его возвращения через Ардолию».